будто можно, не портя натуры дѣтей, измѣнить совершенно ихъ темпераментъ, напр. сдѣлать веселаго задумчивымъ и серьезнымъ, а меланхолика—жизнерадостнымъ: Господь напечатлѣлъ въ душѣ каждаго человѣка извѣстныя черты, которыя, подобно недостаткамъ внѣшности, можно нѣсколько исправить, но никакъ нельзя совершенно измѣнить и замѣнить противоположными.
Поэтому тотъ, кто беретъ на себя заботу о воспитаніи дѣтей, долженъ изучать ихъ натуру и способности, испытывать, въ какую сторону они всего легче склоняются, и что наиболѣе соотвѣтствуетъ ихъ внутреннимъ свойствамъ; наблюдать, каковъ природный объемъ ихъ ума, какимъ образомъ можно его увеличить и къ чему можно примѣнить; узнавать, чего имъ недостаетъ, и способны ли они усвоить себѣ это прилежаніемъ и упражненіемъ; равно какъ стоитъ ли труда добиваться этого: ибо въ большинствѣ случаевъ все, чего мы можемъ достигнуть (или къ достиженію чего должны стремиться), это—утилизировать лучшую часть изъ того, что природа дала дѣтямъ, предотвратить пороки и недостатки, къ которымъ склоненъ данный характеръ, и развить въ немъ тѣ выгодныя стороны, къ которымъ онъ способенъ. Природныя задатки каждаго ребенка слѣдуетъ развивать, насколько это только возможно; но браться за прививку другихъ, противоположныхъ имъ свойствъ, было бы безплодной работой: и даже въ лучшемъ случаѣ все налѣпленное такимъ образомъ будетъ сидѣть очень нескладно и носить на себѣ непривлекательную печать принужденія и притворства.
Правда, притворство не есть порокъ, свойственный дѣтскому возрасту, или продуктъ простой, предоставленной самой себѣ натуры; это родъ сорной травы, растущей не въ дикомъ, необработанномъ полѣ, а на садовыхъ грядкахъ, обработанныхъ небрежнымъ или неумѣлымъ садовникомъ. Надобны уже нѣкоторое искусство и опытность, а также извѣстное сознаніе потребности въ обходительныхъ манерахъ, чтобы могло явиться притворство, которое хочетъ сгладить
