телю, который не хотѣлъ, чтобы его сына наказали за дурной поступокъ, и оправдывалъ его тѣмъ, что это пустяки:—„да, это пустяки; но привычка далеко не пустяки“.
§ 35. Любимчикъ дерется, бранится разными словами.... Все это, изволите ли видѣть, ничего; надо давать ему все, чего бы онъ только ни пожелалъ, надо исполнять все, что только придетъ ему въ голову. Благодаря такому чрезмѣрному потворству и излишней снисходительности къ дѣтямъ, родители извращаютъ начала, заложенныя въ дѣтей природою, а затѣмъ удивляются, что имъ приходится пить горькую воду, источники которой они сами же отравили. Ибо когда дѣти подростутъ и сдѣлаются слишкомъ большими для того, чтобы родители могли по прежнему няньчиться съ ними и забавляться ими, какъ игрушками, и когда соотвѣтственно этому выростутъ и ихъ дурныя привычки, тогда тѣ же самые родители начинаютъ жаловаться, что изъ птенцовъ вышли повѣсы и негодяи, и негодуютъ на ихъ своеволіе и дурныя наклонности, которыя они сами же поселили и столь заботливо поддерживали въ нихъ; и тогда, когда, быть можетъ, уже поздно, они и очень были бы рады вырвать тѣ сорныя травы, которыя насадили собственными руками, и которыя пустили слишкомъ глубокіе корни, чтобы ихъ легко можно было вырвать. Если ребенокъ привыкъ дѣлать все, что ему угодно, еще въ ту пору когда бѣгалъ въ одной рубашонкѣ, то что же удивительнаго въ томъ, если онъ претендуетъ на такую же привилегію и тогда, когда начнетъ носить панталоны? Правда, по мѣрѣ того, какъ ребенокъ подрастаетъ, его недостатки становятся замѣтнѣе, такъ что мало родителей настолько слѣпыхъ, чтобы не замѣтить ихъ, и настолько несообразительныхъ, чтобы не увидѣть въ нихъ плачевныхъ результатовъ своего собственнаго потворства. Ребенокъ, можно сказать, еще не началъ говорить или ходить, а уже сѣлъ на голову своей нянькѣ; едва началъ лепетать, а ужъ командуетъ своими родителями; съ какой же стати, скажите пожалуйста, выросши, т. е. ставъ умнѣе и сильнѣе, онъ сразу сдѣлается сдержаннымъ
