остальнымъ, послѣднее не уйдетъ и придетъ въ свое время; наоборотъ, если онѣ не запечатлѣны настолько глубоко, чтобы не дать ходу дурнымъ склонностямъ, то языки, науки и весь прочій гардеробъ приличнаго воспитанія не принесетъ никакой пользы и только сдѣлаетъ человѣка тѣмъ хуже или опаснѣе. И наконецъ, какъ бы ни кричали о важности и трудности изученія латыни, сами матери могутъ учить дѣтей латинскому языку, если не откажутся посвятить на это часа два или три въ день, заставляя ребенка читать вслухъ евангеліе по-латыни; для этого стоитъ только купить латинскій новый завѣтъ и, попросивъ кого-нибудь показать произношеніе, читать съ ребенкомъ каждый день евангеліе, сравнивая латинскій текстъ съ англійскимъ переводомъ и добиваясь, по мѣрѣ возможности, пониманія латинскаго текста; а затѣмъ можно читать такимъ же способомъ басни Эзопа, а за ними Евтропія, Юстина и другія тому подобныя книги. Говорю объ этомъ не какъ о какой-нибудь моей личной фантазіи, а какъ о томъ, что было испробовано въ одномъ извѣстномъ мнѣ случаѣ на дѣлѣ, при чемъ ребенокъ довольно легко научился такимъ образомъ латинскому языку.
Но, возвращаясь къ тому, о чемъ я началъ говорить, человѣкъ, посвящающій себя воспитанію дѣтей, въ особенности же молодыхъ джентльмэновъ, долженъ обладать кое-чѣмъ побольше знанія латинскаго языка или даже наукъ вообще: прежде всего это долженъ быть человѣкъ добродѣтельный и благоразумный, обладающій здравымъ смысломъ и мягкимъ характеромъ и умѣющій относиться къ воспитанникамъ серьезно и въ то же время съ любовью. Впрочемъ объ этомъ я уже достаточно говорилъ въ другомъ мѣстѣ.
§ 178. Одновременно съ тѣмъ, какъ мальчикъ учится латинскому языку, можно учить его, какъ я говорилъ, ариѳметикѣ, географіи, хронологіи, исторіи и даже геометріи: если сообщать ему свѣдѣнія въ этихъ наукахъ на латинскомъ или французскомъ языкѣ (какъ скоро онъ понимаетъ тотъ или другой изъ этихъ языковъ), то такимъ образомъ онъ
