вмѣсто того чтобы доставлять своимъ ученикамъ новыя затрудненія, должны облегчать имъ дорогу и помогать имъ при всякой остановкѣ, а именно: умъ дѣтей еще слабъ и объемъ его настолько ограниченъ, что обыкновенно не можетъ воспринять болѣе одной мысли за-разъ. Всякая идея, владѣющая умомъ ребенка, всецѣло занимаетъ его, особенно если она соединена съ какой-нибудь эмоціей. Поэтому учитель, говоря о чемъ-нибудь своимъ ученикамъ, долженъ отвлечь ихъ вниманіе отъ всего посторонняго, такъ чтобы то, что онъ хочетъ вложить въ ихъ головы, находило себѣ болѣе легкій доступъ и воспринималось съ вниманіемъ, безъ чего заучиваемое не оставляетъ послѣ себя никакого слѣда. Самая натура дѣтей такова, что располагаетъ ихъ къ переходамъ отъ одного предмета къ другому. Только новизна занимаетъ ихъ; все то, что представляется имъ новымъ, они тотчасъ же хотятъ испробовать и столь же быстро пресыщаются; одно и то же быстро надоѣдаетъ имъ, такъ что вся прелесть для нихъ заключается въ перемѣнѣ и разнообразіи. Такимъ образомъ стараніе фиксировать ихъ летучія мысли противорѣчитъ природнымъ условіямъ ихъ возраста. Происходитъ ли это отъ горячности ихъ мозга или отъ живости и неустойчивости жизненныхъ духовъ, надъ которыми ихъ душа не пріобрѣла еще полнаго господства, во всякомъ случаѣ очевидно, что дѣтямъ крайне трудно сосредоточить на чемъ-либо свое вниманіе. Продолжительное вниманіе—одна изъ самыхъ трудныхъ задачъ, которую можно наложить на нихъ; и слѣдовательно тотъ, кто хочетъ вызвать ихъ прилежаніе, долженъ постараться сдѣлать предлагаемое имъ сколь возможно болѣе пріятнымъ или по крайней мѣрѣ не присоединять сюда никакихъ непріятныхъ или устрашающихъ представленій. И если дѣти садятся за книги безъ желанія учиться и безъ удовольствія, то нѣтъ ничего удивительнаго, если ихъ мысли постоянно улетаютъ отъ того, что имъ не нравится, и переносятся на болѣе привлекательные предметы, на которыхъ въ концѣ концовъ и останавливаются.
Брань и побои являются обычнымъ средствомъ вызывать
