чалъ, добра и зла, мрака и свѣта, всякое воспитаніе являлось безнадежнымъ предпріятіемъ, работой безъ плана и орудій. Декартъ первый изгналъ злыя силы изъ человѣческой души, уча, что во власти нашего духа сдѣлать страсти орудіями своей свободы. Локкъ сдѣлалъ дальнѣйшій шагъ, покончивъ съ тѣми фаталистическими силами, которыя подъ именемъ врожденныхъ идей были оставлены Декартомъ въ человѣческомъ духѣ, и сталъ такимъ образомъ на дѣйствительно свободную отъ предвзятыхъ предположеній почву, которой искалъ французскій философъ. Со времени Локка педагогика имѣетъ дѣло съ человѣческой душой какъ такимъ объектомъ, который, хотя и представляетъ значительныя трудности для познанія, но не стоитъ уже въ сторонѣ отъ возможности воспитательнаго на него воздѣйствія, вслѣдствіе борьбы постороннихъ и не могущихъ быть принятыми въ разсчетъ силъ.
Несмотря на нѣкоторое сходство педагогическихъ взглядовъ Локка со взглядами Монтэня, пожалуй даже Раблэ и Коменскаго, ни Монтэнь, ни тѣмъ болѣе Коменскій или Раблэ не имѣли на него прямого вліянія. Локкъ не стоитъ на плечахъ этихъ предшественниковъ его въ педагогикѣ. Они стремились создать болѣе легкій и естественный способъ обученія; правда, и Локкъ затронулъ этотъ вопросъ, посколько ему представлялась практическая на то необходимость; но вообще знанія стоятъ для него на послѣднемъ мѣстѣ; его задача:—„дать душѣ такую обработку, чтобы во всѣхъ обстоятельствахъ она выказывала склонность только къ тому, что отвѣчаетъ достоинству и значенію разумнаго созданія“. Но чтобы достигнуть этой цѣли, нужны были средства, которыхъ не могла дать тогдашняя наука, ибо жизнь души была для нея почти совершенно неизвѣстной областью.
Педагогическія идеи Локка легли въ основу той реформы педагогики, которая была произведена Руссо. „Эмиль“ Руссо почти немыслимъ безъ Локка. На каждомъ шагу въ этой удивительной ткани причудъ и остроумія мы находимъ нити изъ станка англійскаго философа и педагога. „Подобно тому, говоритъ Куно Фишеръ, какъ политическія теоріи Локка по-
