обманываютъ, и быстро перенимаютъ небрежность, притворство и лганье, замѣчаемыя ими у другихъ. Не слѣдуетъ никогда нарушать истины съ кѣмъ бы то ни было, а тѣмъ болѣе съ дѣтьми; такъ что если мы ведемъ съ ними фальшивую игру, то не только обманываемъ ихъ ожиданія и лишаемъ ихъ возможности узнать что-либо, но и вносимъ порчу въ ихъ невинность, научая ихъ наихудшему изъ пороковъ. Дѣти—это тѣ же путешественники, прибывшіе въ чужую страну, совершенно имъ незнакомую; поэтому мы должны стыдиться вести ихъ по ложной дорогѣ; и хотя ихъ вопросы кажутся иной разъ довольно пустячными, тѣмъ не менѣе на нихъ слѣдуетъ отвѣчать серьезно, потому что какъ бы они ни казались намъ (для которыхъ въ нихъ нѣтъ ничего неизвѣстнаго) нестоющими того, чтобы дѣлать ихъ, они тѣмъ не менѣе далеко не незначительны для того, кто ровно ничего не знаетъ. Дѣти—чужестранцы относительно того, что намъ прекрасно извѣстно, и всѣ вещи, съ которыми они встрѣчаются, сначала имъ точно такъ же неизвѣстны, какъ были когда-то и намъ; и можно назвать счастливыми тѣхъ дѣтей, которыхъ окружаютъ доброжелательные люди, относящіеся снисходительно къ ихъ невѣдѣнію и помогающіе имъ выходить изъ него.
Если бы теперь я или вы очутились въ Японіи, то со всѣмъ нашимъ благоразуміемъ и нашими познаніями, благодаря которымъ мы такъ свысока относимся къ мыслямъ и вопросамъ дѣтей, мы навѣрное стали бы дѣлать тысячу такихъ вопросовъ, которые какому-нибудь глупому и надменному японцу показались бы смѣшными и неумѣстными, между тѣмъ какъ на нашъ взглядъ они вполнѣ естественны, и въ данномъ случаѣ мы были бы весьма рады встрѣтить какого-нибудь любезнаго и снисходительнаго человѣка, который удовлетворилъ бы наше любопытство и помогъ намъ въ нашемъ невѣдѣніи.
Какъ только ребенку попадается на глаза что-нибудь новое, онъ задаетъ обычный вопросъ чужестранца: „что это такое?“ Обыкновенно при этомъ онъ желаетъ только узнать имя той или другой вещи, такъ что сказавъ ему, какъ она называется
