витесь въ восточныя страны, то встрѣтите тамъ много мудрыхъ и добродѣтельныхъ людей, хотя они не имѣютъ ни малѣйшаго понятія обо всѣхъ этихъ премудростяхъ; тотъ же, кто не имѣетъ добродѣтели, знанія свѣта и благовоспитанности, никогда не можетъ быть, гдѣ бы онъ ни жилъ, хорошимъ и достойнымъ уваженія человѣкомъ.
Характеръ науки, господствующей въ современныхъ европейскихъ школахъ и являющейся обыкновенно главнымъ предметомъ заботъ при воспитаніи, таковъ, что джентльмэнъ очень легко можетъ обойтись безъ нея, не нанося этимъ особеннаго ущерба себѣ или своимъ дѣламъ. Но этого никакъ нельзя сказать о благовоспитанности и благоразуміи, такъ какъ эти качества необходимы во всѣхъ положеніяхъ и обстоятельствахъ жизни, и отсутствіе ихъ заставляетъ страдать очень многихъ молодыхъ людей. И если молодые люди, вступая въ свѣтъ, оказываются болѣе неопытными и неумѣлыми, чѣмъ это должно бы быть, то это происходитъ вслѣдствіе того, что на качества, которыя наиболѣе необходимы молодому джентльмэну и которыя наиболѣе заслуживаютъ вниманія воспитателя, смотрятъ какъ на очень незначительный элементъ воспитанія, не входящій или входящій очень мало въ обязанности воспитателя. Латынь и научные предметы—главное, что имѣютъ въ виду при воспитаніи, и такимъ образомъ видятъ суть его въ успѣхахъ молодого человѣка въ такихъ вещахъ, которыя большею частью не имѣютъ ничего общаго съ призваніемъ джентльмэна, состоящимъ въ томъ, чтобы обладать знаніемъ жизни, поступать сообразно съ своимъ званіемъ и выдаваться принесеніемъ пользы своей странѣ; а именно въ такомъ направленіи слѣдуетъ вести молодого человѣка съ самаго дѣтства; если же впослѣдствіи онъ пожелаетъ заняться какой-нибудь наукой, желая проводить съ пользой часы досуга или усовершенствоваться въ какой-нибудь отрасли знанія, съ которой воспитатель познакомилъ его только въ общихъ чертахъ, то элементарныхъ свѣдѣній, полученныхъ имъ отъ воспитателя, будетъ совершенно достаточно, чтобы онъ могъ идти
