Въ человѣкѣ, дурно воспитанномъ, отвага становится грубостью, ученость—педантизмомъ, остроуміе—шутовствомъ, простота—неотесанностью, добродушіе—лестью; однимъ словомъ нѣтъ ни одного хорошаго качества, котораго не обезобразило бы отсутствіе благовоспитанности. Даже самая добродѣтель и таланты, которымъ нельзя отказать въ подобающемъ ихъ достоинствѣ, не достаточны еще для того, чтобы доставить человѣку любезный пріемъ всюду, гдѣ бы онъ ни появлялся. Неотдѣланный алмазъ не можетъ быть украшеніемъ, нужно отшлифовать его и отдѣлать, чтобы выказать его во всемъ блескѣ. Точно также и хорошія качества безъ сомнѣнія представляютъ собою истинныя драгоцѣнности души, но только благовоспитанность можетъ придать имъ блескъ и игру; и тотъ, кто желаетъ быть хорошо принятымъ въ обществѣ, долженъ соединять съ достоинствами пріятность въ обращеніи. Одной внутренней цѣнности поступковъ еще мало; только изящная и располагающая внѣшность дѣлаетъ ихъ пріятными; и въ большинствѣ случаевъ манера, съ которой вы даете что-либо, играетъ гораздо большую роль, чѣмъ то, что дается, въ смыслѣ удовольствія иди неудовольствія, съ которымъ оно принимается. Ну а такъ какъ эти располагающія манеры состоятъ не въ томъ, чтобы граціозно снимать шляпу или отпускать тонкіе комплименты, а въ извѣстной непринужденности разговора, взглядовъ, дѣйствій, движеній, манеры держать себя и т. п., сообразно съ лицами и обстоятельствами, то очевидно, что этотъ родъ благовоспитанности можетъ быть пріобрѣтенъ только практикой и привычкой, и, слѣдовательно, онъ ни подъ силу дѣтямъ, которыхъ не слѣдуетъ слишкомъ мучить изъ-за этого, пока они очены малы; но во всякомъ случаѣ молодой джентльмэнъ долженъ усвоить себѣ подъ руководствомъ воспитателя значительную часть этой благовоспитанности, прежде чѣмъ выступить самостоятельно въ свѣтъ, ибо тогда уже поздно думать объ исправленіи привычной шероховатости, выражающейся въ тысячѣ мелочей, такъ какъ наши манеры только тогда пріятны, когда онѣ вполнѣ естественны, и, подобно
