Эта страница не была вычитана
Я, кажется, стараюсь для васъ... И вы, барыня, меня же обюкаете...
Аксинья клялась и плакала, снова клялась и, повидимому, не собиралась окончить, если бы „самъ баринъ, который не разъ хвалилъ ея кушанье“, не охладилъ, ея изліяній ироническимъ вопросомъ:
— Видно собака открыла крышку съ кувшина?
— Что же, я сливки выпила? Нужны мнѣ господскія сливки?.. Этотъ подлецъ, Мунька, все жретъ и на все способенъ. Вовсе отчаянный нахалъ... Чуть на меня не бросился, когда я стала отнимать курицу... И меня же господа позорятъ... О, Господи!
— Пошлите-ка ко мнѣ старшаго дворника!—остановилъ кухарку чиновникъ.
И когда Аксинья, вытирая слезы, вышла, онъ прибавилъ:
— Нечего сказать, порядки въ домѣ...
