смотрѣлъ сквозь пальцы на несовсѣмъ законное пребываніе въ домѣ собаки, никому не принадлежавшей. Однако, не особенно дружелюбно посматривалъ на „безпаспортнаго“, какъ называлъ Муньку, и, случалось, „ошарашивалъ“ его пинкомъ, будто бы „для порядка“, но, какъ кажется, главнымъ образомъ за то, что Мунька, при рѣдкихъ впрочемъ встрѣчахъ со старшимъ дворникомъ,— не обнаруживалъ надлежащаго почтенія и, повидимому, не получилъ въ дѣтствѣ хорошаго собачьяго воспитанія. Онъ не повиливалъ покорно опущеннымъ хвостомъ, а, напротивъ, довольно задорно помахивалъ имъ, высоко закрученнымъ въ видѣ кренделька; ласково не оскаливалъ своей рыжей съ бѣлыми пятнами морды, не придавалъ своимъ умнымъ и зоркимъ глазамъ уваженія и мечтательности. Все, чѣмъ Мунька выражалъ невольное уваженіе, закліоча-
