Что касается муштрования солдат, то это дело одно из главных в организации хорошего войска, доведено в немецкой армии до систематического, глубоко обдуманного и практически испытанного и осуществленного совершенства. Главное начало, положенное в основание всей дисциплины состоит в следующем афоризме, повторение которого мы не так давно еще слышали от многих прусских, саксонских, баварских и других немецких офицеров, со времен французской компании прогуливающихся целыми гурьбами по Швейцарии, вероятно для изучения местности и снимка планов вперед пригодится — афоризм этот следующий:
„Чтобы овладеть душою солдата, надо прежде всего овладеть его телом“.
Как овладеть его телом? Посредством беспрерывного учения. Вы не думайте, чтобы немецкие офицеры презирали шагистику, ничуть не бывало — они видят в ней одно из лучших средств для того, чтобы выломать члены и для того, чтобы овладеть телом солдата, а потом ружейные приемы, уход за оружием, чистка мундиров; надо чтобы солдат был с утра до вечера занят, и чтобы он не переставал чувствовать над собою и за каждым шагом своим строгое, холодно-магнитизирующее око начальства. Зимою, когда времени остается побольше, солдат гонят в школу, там их доучивают читать, писать, считать, но главное заставляют твердить наизусть военный устав, проникнутый боготворением императора и презрением к народу: императору делать накараул, а в народ стрелять. Вот квинт-эссенция нравственно-политического учения солдат.
Проживя три, четыре года, пять лет в этом омуте, солдат не может иначе выйти из него как уродом. Но и для офицеров тоже самое, хотя и в другой форме. Из солдат хотят сделать палку бессознательную; офицер же должен быть палкою сознательною, палкою по убеждению, по мысли, по интересу, по страсти. Его мир — офицерское общество; из него