во время их сна, или лицам психически развитым в состоянии транса когда-нибудь проникнуть на этот план.
В обоих случаях ответ будет один и тот же: это может случиться, но бывает крайне редко. Чистая жизнь и чистые намерения представляют непременные условия. Сверх того, допуская даже, что эти лица достигнут ментального плана, они будут далеки от настоящей сознательности, и самое большее — будут способны воспринимать только некоторые впечатления.
Здесь мы можем припомнить один случай, который произошёл во время опытов относительно сознания во время сна, производившихся Лондонской ложей Теософического Общества (об этих опытах упомянуто в моём маленьком сочинении относительно сна).[1] Этот случай покажет возможность достигнуть ментального плана в сонном состоянии.
Читатель, внимательно следивший за этими опытами, может быть, вспомнит, что умственная картина прелестного тропического пейзажа была представлена различным категориям лиц с тем, чтобы удостовериться, в какой мере они сохраняют о ней воспоминание после пробуждения. Один из наблюдавшихся случаев, как не относившийся специально к явлению сна и упущенный, благодаря этому, в напечатанном протоколе этих опытов, мы здесь сейчас и разберём.
Дело шло об одной особе с очень чистым характером мысли, одарённой психическими способностями, очень ярко обозначенными, но развитыми без системы.
Когда ей была представлена умственная картина, то результат получился в высшей степени удивительный. Интенсивность радости и благоговения, возвышенность и духовность мыслей, вызванных этим дивным зрелищем, были таковы, что сознание усыплённой особы всё перешло в ментальное тело или, говоря другими словами, возвысилось до ментального плана; однако, не следует из этого заключать, что субъект с этих пор мог бы наблюдать всё, его окружающее или понимать истинные условия существования на этом плане — просто он был в состоянии обыкновенного человеческого существа, попадающего после смерти на ментальный план. Он был погружён в целое море красок и света, но в то же время всецело поглощён своими собственными мыслями, вне которых для него ничего не существовало. Он созерцал с восторгом представившееся ему зрелище и все те идеи, которые оно ему внушило. Само собою разумеется, что это созерцание сопровождалось зрением более проникающим, пониманием более живым и интеллектуальной энергией более активной, что вообще характеризует ментальный план, и при этом глубочайшее блаженство, о котором мы так часто говорим, не претерпело ни малейшего перерыва.
Усыплённая особа провела в этом состоянии несколько часов, не сознавая, казалось, течения времени; когда же, наконец, она пробудилась, то испытывала чувство глубокого мира и внутренней радости, которых даже не умела выразить, но тем не менее не сохранила никакого воспоминания о происшедшем вне сонамбулического состояния.
- ↑ См. книгу Ледбитера «Сны. Что это такое и как они вызываются» — прим. ред.
