Они могут сами изучить любое интересующее их событие, с абсолютной уверенностью, что видят только «истину, всю истину и ничего, кроме истины».
Если они оказываются в полном сознании на высших уровнях ментального плана, в таком случае перед ними развёртывается, как свиток пергамента, взаимное сцепление их прошлых жизней. Они видят кармические причины своего настоящего положения. Они различают даже карму, ожидающую их в будущем, ещё ранее, чем «длинный и грустный счёт может быть составлен». Они могут таким образом с непогрешимой уверенностью определить своё точное место в эволюции.
Читателю, который меня спросил бы, разве будущее читается так же ясно, как и прошедшее, я ответил бы, что нет, так как эта первая способность принадлежит плану гораздо более высокому.
Если на ментальном плане возможно, хотя и в большом масштабе, предвидеть события, то во всяком случае предвидение на нём не вполне совершенно.
Это потому, что повсюду, где впутывается в ткацкий станок судьбы рука человека развитого, его могучая воля может внести в этот станок новые нити и видоизменить узор ближайшей жизни.
Судьба человека ординарного, мало развившего свои скрытые способности и не обладающего совершенно никакой волей, сколько-нибудь достойной этого названия, часто может быть предвидима с достаточной ясностью, но когда его «я» смело берёт в свои руки свою будущность, то уже всякое точное предвидение становится невозможным.
IV. Среда
Первыми впечатлениями, испытываемыми учеником, проникающим под руководством своего наставника в полном сознании в ментальный план, обычно бывают полнейшее счастье, неописуемая жизненность, сила, чудесным образом увеличивающаяся, и проистекающее отсюда полнейшее доверие.
Что же он видит, когда испытывая свои новые способности, приступает к изучению той среды, в которой он оказывается?
Он оказывается погружённым в то, что ему представляется целой вселенной света, цветов и звуков, постоянно меняющихся, до такой степени, что никогда прежде, даже в самых своих смелых мечтах, он не мог вообразить себе даже слабой идеи чего-либо подобного.
В нашем мире, на самом деле, слава и блеск мира небесного являются вещами, которых «не видел глаз, не слышало ухо и не приходили они на сердце человеку» (Первое послание к Коринфянам, гл. II, стих 9). Между тем как тот, кто хоть один раз испытал это, будет уже всегда смотреть на мир совершенно другими глазами.
Этот опыт имеет однако столь мало отношения к нашим познаниям о физическом мире, что пытаясь его описать, автор испытывает оригинальное чувство беспомощности и своей совершенной неспособности не только быть на высоте своей задачи, так как уже с самого начала он потерял всякую на это надежду, но и полнейшей невозможности для
