есть просто воспоминаніе и что условіе возможности истиннаго знанія состоитъ въ томъ, что душѣ человѣка изначала присущи общія нормы истины. Отношеніе этого воззрѣнія на знаніе къ воззрѣнію на добродѣтель можетъ быть ясно выражено въ слѣдующемъ тезисѣ. Какъ дѣйствительная добродѣтель возможна по Платону только при условіи истины, данной въ истинномъ мнѣніи, такъ и подлинное знаніе, учитъ онъ, возможно только при условіи той истины, которая дана въ общихъ элементарныхъ формахъ знанія. Въ этомъ, какъ мы убѣждены, должна заключаться для критики внутренняя связь мышленія Платона по вопросу о добродѣтели съ мышленіемъ его по вопросу о знаніи.
Ученіе объ условіяхъ возможности истиннаго знанія изложено Платономъ въ нашемъ діалогѣ въ формѣ очень эффектнаго разговора Сократа со слугою Менона. Содержаніемъ разговора служатъ самыя простыя понятія равенства, половины, длины и т. д. — понятія, преимущественно имѣющія мѣсто въ геометріи. Сократъ завелъ эту бесѣду со слугою Менона для того, чтобы нагляднымъ образомъ доказать, что душа способна знать истину сама по себѣ, чрезъ измѣреніе данныхъ представленій тѣми общими понятіями, которыя присущи ей отъ начала. Это положеніе, раскрытое, какъ сказано, въ формѣ разговора Сократа со слугою Менона, само должно служить доказательствомъ возможности доходить въ нашемъ мышленіи до истинныхъ представленій о томъ, чего мы не знаемъ. Именно, послѣ многихъ попытокъ понять что такое добродѣтель, Платонъ задаетъ себѣ очень серьезный вопросъ: какимъ образомъ возможно дойти до истиннаго представленія о добродѣтели, когда мы не знаемъ что она такое? При этомъ еще разъ выступаетъ на видъ безсиліе прежней критики въ философскомъ отношеніи. Критика трактовала этотъ вопросъ, какъ порожденіе софистики. Такъ Штальбаумъ унизительно говоритъ о немъ какъ о quaestiuncula haud dubie e sophistarum disciplina arrepta (Тамъ же
есть просто воспоминание и что условие возможности истинного знания состоит в том, что душе человека изначала присущи общие нормы истины. Отношение этого воззрения на знание к воззрению на добродетель может быть ясно выражено в следующем тезисе. Как действительная добродетель возможна по Платону только при условии истины, данной в истинном мнении, так и подлинное знание, учит он, возможно только при условии той истины, которая дана в общих элементарных формах знания. В этом, как мы убеждены, должна заключаться для критики внутренняя связь мышления Платона по вопросу о добродетели с мышлением его по вопросу о знании.
Учение об условиях возможности истинного знания изложено Платоном в нашем диалоге в форме очень эффектного разговора Сократа со слугою Менона. Содержанием разговора служат самые простые понятия равенства, половины, длины и т. д. — понятия, преимущественно имеющие место в геометрии. Сократ завел эту беседу со слугою Менона для того, чтобы наглядным образом доказать, что душа способна знать истину сама по себе, чрез измерение данных представлений теми общими понятиями, которые присущи ей от начала. Это положение, раскрытое, как сказано, в форме разговора Сократа со слугою Менона, само должно служить доказательством возможности доходить в нашем мышлении до истинных представлений о том, чего мы не знаем. Именно, после многих попыток понять что такое добродетель, Платон задает себе очень серьезный вопрос: каким образом возможно дойти до истинного представления о добродетели, когда мы не знаем что она такое? При этом еще раз выступает на вид бессилие прежней критики в философском отношении. Критика трактовала этот вопрос, как порождение софистики. Так Штальбаум унизительно говорит о нём как о quaestiuncula haud dubie e sophistarum disciplina arrepta (Там же
