Ключник крепко притворил за мной двери и загремел ключами, запер двери на замок и в окошко крикнул: «возьмите своего товарища.» Я вошел в камеру. Это комната квадратная, девяти-аршинная, светлая и теплая; у двух стен сделаны были нары, на которых спали арестанты. До моего прибытия в этой камере помещалось 19 арестантов — я был 20-й. Кроме этой камеры были еще три отделения, но корридор был один. Все 4 комнаты были полны арестантами, которые с нетерпением ожидали моего прибытия к ним. Так как они уже знали, что вчерашний день меня осудили и арестовали, очень хотелось им видеть, что это за человек, который осмелился переменить веру, оставить поклонение иконам, почитать св. угодников, матерь Божию и молиться им и т. д. Как только появился я в камере, сейчас же они окружили меня со всех сторон. Посыпались расспросы: кто? как звать? откуда? есть ли родственники, жена, дети? за что судили? куда и насколько осудили? и проч. Очутившись в такой среде я содрогнулся всем телом; и как мороз пробежал по мне! Насколько возможно, я должен был отвечать на их вопросы.
Некоторые из них смотрели на меня сурово и говорили: «мало ему! Его следовало повесить! Эко! он умней наших священников! И сам царь православный, и все ученые люди, они молятся святым и поклоняются иконам; что они глупей его? Ему надо эту дурь выбить из головы, тогда он будет знать, как переменять веру». Слушая
- ↑ Эта рукопись Е. Н. Иванова служит дополнением к его воспоминаниям, напечатанным выше — (см. 32 стр.). Хотя в ней встречаются некоторые повторения того, что рассказано Е. Н. Ивановым в его «кратком жизнеописании», но мы печатаем и эти записки полностию дабы не нарушать общего впечатления.
Записки эти взяты из собрания сектантских рукописей, принадлежащего В. Д. Бонч-Бруевичу. В настонщее время они хранятся в Рукописном отделении библиотеки Импер. Академин Наук и значатся по описи «Сект. 64». Прим. ред.
