в селении Гумбет, услышали о нашем приезде и человек 20 приехали побеседовать с нами. По окончании беседы, которая длилась целый день, двое убедились в истинности крещения водою.
Амирханьянц имел разговоры с магометанскими муллами. Я знал немного по-турецки и принялся за изучение туземного татарского языка, в надежде говорить с татарами о Христе. Мы имели также между собою маленькое собрание, которое посещали несколько друзей.
Так прошло 4 года нашей ссылки. Амирханьянц еще до окончания своего срока получил позволение и посетил конгресс ориенталистов, бывший в 1890 году в Копенгагене и затем переселился с семейством в Финляндию. А мы с Ворониным, по окончании нашего срока в 1891 году, были отпущены и возвратились из Оренбурга на родину в Тифлис. Воронин прибыл раньше, а я с семьей, в апреле месяце.
V.
Краткое пребывание на родине.
Вскоре по прибытии моем на родину, я явился с своим проходным свидетельством к полицеймейстеру, который дал понять мне, что если я опять буду проповедывать, то со мною церемониться не будут. Через два-три дня меня пристав потребовал в участок и потребовал от меня, чтобы я дал подписку не производить более сектантской пропаганды. Я наотрез отказался дать такую подписку, хотя хорошо понимал, что за это могут снова послать меня в ссылку. Пристав сказал мне, что он все же должен иметь письменное изложение моего мнения и я написал приблизительно такую подписку: «Господин пристав 8-го участка предложил дать мне ему подписку, что я не буду больше производить сектантской пропаганды, но я отказался дать таковую, потому что это противоречит убеждению моей совести». Затем полиция пока оставила меня в покое.
В мае месяце меня и других братиев потребовали в полицию и заставили дать подписку в том, что мы не будем собираться в нанятом нами молитвенном доме, где до сих пор мы собирались, и тотчас же приказали нам убрать из него скамейки, грозя в противном случае все повыкидать на улицу. Противиться нисколько не помогло бы и мы дали подписку очистить нашу квартиру.
В первое воскресенье после этого мы собрались в степи за городом, и затем собирались тайно небольшими группами в разных частях города.
Вскоре заболела моя вторая дочка и мы уехали в деревню ради здоровья ребенка. Верстах в 40 на запад от Тифлиса в горах, находится русская деревня, называемая Приют; там мы остановились
