чти выдают на дорогу хлеб и рыбу. Это для нас было плохо; а где выдадут деньгами, мы оживимся и купим чего-нибудь покушать.
Были в тульской тюрьме и в пензенской: дошли мы до козловской тюрьмы все вместе, а тут от нас одного отделили: Елисаветпольского брата послали другим путем; остались мы трое да других человек 60 в одном вагоне. Стали подъезжать к Ростову. Посадили еще человек 10-ть. В числе их были люди семейные; были два брата с женами и детьми; по виду люди не плохие. Стали мы с ними разговаривать. Они сказали, что их посылают на вольное поселение в Сибирь почти напрасно, потому что они на ярмарке купили краденые вещи:
— Мы не знали, что они были краденые. Нас с ними арестовали. Мы сейчас нашли того человека, у которого купили, выдали его; нас освободили и мы два года после этого жили свободно, нас не требовали ни по судам и никуда. Только старшина нам сказал: «дайте мне 100 руб., а то вам плохо будет за те вещи». Мы этого не подумали, не дали ему денег. Потом прошло немного времени, нам объявили: «От вас отказалось общество. Вы пойдёте в Сибирь на вольное поселение».
Мы собрали общество, спросили:
— Почему вы от нас отказались?
Все сказали:
— Мы никогда не отказывались. Это сделал старшина.
Стали мы просить старшину. Он на это ответил:
— Уж поздно меня просить.
Так что не дали и продать имущество.
Арестовали нас.
Загнали нас вместе в арестантскую тюрьму в одну большую камеру, где было человек 40-к да нас человек 70-т. Завели — было дело в пятницу под Пасху Христову; все легли спать. Староста этой камеры позвал 6-ть человек и говорит им, чтобы не слыхали вновь прибывшие:
— Когда позаснут, вы пошарьте около них.
Они так и сделали. Как народ заснул, они и пошли с обыском. Нашли у одного из тех двух братьев 17 рублей, вытащили их. По утру тот хватился, что нет денег, сказал старосте, что деньги вытащили. Староста сейчас позвал тех людей, которых назначал с вечера и говорит:
— Ребята, кто вынул деньги?
Один сейчас сознался, говорит:
— Я.
— Давай их сюда.
Отдал он их старосте. Староста посчитал и говорит:
