Окончив свое дело в Терпенье, поехал в с. Спасовку. Сделал то-же самое, что и в тех двух селениях.
В ту же самую ночь повезли меня в Гореловку. Это было в субботу под воскресенье. Я приехал еще до света домой. Дома одел свою одежду. Утром пошел молиться Богу. Помолившись Богу, передал горельским то, что и в других селах передавал. Поговорили немного старички и говорят:
— После обеда надо собраться и поговорить.
Тогда все разошлись по домам, пообедали, потом стали собираться ко мне в дом и так набралось много, что порожнего места не было. Узнал старшина и прибежал ко мне в дом. Я сидел около стола. Он бросился ко мне, говорит:
— Здраствуй Михаил С., очень рад видеть вас живым; я уже по вас соскучился.
Я с ним поздоровался. Он меня спросил:
— Как путешествовал?
Я сказал:
— Везде хорошо было!
Он спросил:
— А еще никуда не поедешь?
Я отвечал:
— Надо отдохнуть.
Он сказал:
— Расскажи мне, пожалуйста, как вы проехали Александрополь? Вас никто там не видал?
Я сказал:
— Мало кто видел, я ехал ночью, приехал на почтовую станцию поздно вечером и сейчас же оттуда выехал.
— А что тебя разве староста не видал?
— Как не видал? Он видел, да не узнал, а я ему не признался. Оттуда выехал, заехал в Кириловку, потом в Терпение, из Терпенья в Спасовку, а из Спасовки домой.
Он удивился:
— Почему тебя нигде не задержали?
Я ответил:
— Почему меня будут задерживать? Я не беглец.
Он говорит:
— Как же не беглец? Уехал так, что никто не знал.
Я сказал:
— Как никто не знал? Все знали, потому что на моем паспорте все были подписаны.
Тогда он мне говорит:
