Турецкаго языка Петровъ не любилъ, и потому не преподавалъ, говоря, что на немъ нечего читать, и К. познакомился съ этимъ языкомъ и другими того-же корня уже безъ посторонней помощи. Между преподавателями Историко-Филологическаго Факультета въ то время ученостью или дарованиями выдавались С. М. Соловьеву Степанъ Васильевичъ Ешевскій, Ѳедоръ Ивановичъ Буслаевъ и Николай Саввичъ Тихонравовъ. Кромѣ этихъ яркихъ представителей своихъ спеціальностей, заслуживаютъ особаго упоминанія трое скромныхъ преподавателей, мало извѣстньіхъ внѣ круга ихъ слушателей, — уже названный П. Я. Петровъ, не столько научно, сколько живо усвоившій себѣ не менѣе 10 восточныхъ и западныхъ языковъ и любовно прививавшій ихъ знаніе своей малочисленной аудиторіи, Гавріилъ Аѳанасьевичъ Ивановъ, тонкій знатокъ латинскаго языка и превосходный учитель и переводчику и Эрнстъ Ѳедоровичъ Клинъ, онѣмеченный лужичанинъ изъ Саксоніи, читавшій лекціи по латинской грамматикѣ и римской литературѣ исключительно на латинскомъ языкѣ, которымъ владѣлъ въ совершенствѣ. Гораздо большую извѣстность, которую, однако, нельзя назвать славой, стяжалъ себѣ первый преподаватель философіи въ Московскомъ Университетѣ, по возстановленіи преподаванія этой науки, Памфилъ Даниловичъ Юркевичъ, не блиставшій ни оригинальностью, ни опредѣленностью своихъ воззрѣній, но отличавшійся основательнымъ знаніемъ своего предмета, образцовой вышколенностью мыслительнаго процесса и ясностью изложенія.
Переходъ на второй курсъ (въ 1861 г.) ознаменовался для К. двумя событіями: 1) лѣто онъ провелъ впервые въ имѣніи А. В. Станкевича — Курлакѣ (Бобровскаго уѣзда Воронежской губ.), гдѣ затѣмъ онъ часто гостилъ вплоть до кончины владѣльца (въ 1912 г.); 2) въ сентябрѣ вспыхнули крупные студенческіе безпорядки, которымъ К. противодѣйствовалъ по мѣрѣ своихъ силъ, уговаривая своихъ товарищей по курсу, споря съ коноводами волненій на сходкахъ и посѣщая лекціи до послѣдней крайности (напр., запершись вдвоемъ съ проф. Петровымъ въ аудиторіи „Юридическая внизу“, читалъ съ нимъ Хамасу въ то самое время, какъ въ профессорской студенты чуть не побили Попечителя Н. В. Исакова). Историко-Филологическій Факультетъ — вообще не изъ легкихъ, а тогда былъ особенно труденъ для прохожденія. Такъ называемыхъ факультетскихъ (т.-е., безусловно важныхъ) предметовъ было на немъ не менѣе восьми, но только по имени, а на дѣлѣ, при дѣленіи наукъ на отрасли, читаемый иногда разными преподавателями, ихъ было больше. И всѣ они были одинаково обязательны всѣмъ. Экзамены сдавались въ теченіе мѣсяца черезъ два года: въ концѣ второго курса и въ концѣ четвертаго. Какъ усердно ни занимайся въ году, почти къ каждому экзамену приходилось готовиться тѣмъ усиленнѣе, что нѣкоторые профессора предоставляли студентамъ завершать посредствомъ собственнаго чтенія не доведенные до конца курсы или пополнять, такимъ образомъ, фактическую сторону, оставленную почти не затронутой въ лекціяхъ. Такъ, у Ешевскаго: курсъ номинальный, но обязательный — средняя исторія, курсъ
