Императора отъ 12 октября, по которому требовалось предувѣдомить полицію за три дня о предстоящемъ собраніи. Въ этомъ смыслѣ князь Голицынъ и далъ отвѣтъ депутатамъ отъ рабочихъ. Они этимъ не удовлетворились и заявили, что имъ нуженъ залъ сегодня же. Въ этомъ князь Голицынъ имъ рѣшительно отказалъ, ссылаясь на только что опубликованный указъ Государя Императора. „Тогда мы пойдемъ къ графу Витте“, заявили рабочіе. — „Ступайте“, отвѣтилъ имъ князь Голицынъ. Результатомъ посѣщенія Предсѣдателя Совѣта Министровъ было то, что около 7 часовъ вечера былъ отъ него телефонъ: „Можете указъ 12 октября не соблюдать“.
Рабочіе настойчиво требовали также, чтобы имъ были розданы, по примѣру одного завода Морского Министерства, на руки деньги, хранившіяся въ пенсіонной кассѣ служащихъ, въ общей суммѣ до 1.500.000 рублей. Князь Голицынъ рѣшительно этому воспротивился, какъ акту совершенно незаконному, такъ какъ пенсіонная касса была учреждена въ законодательномъ порядкѣ и только въ этомъ порядкѣ могла быть уничтожена. Рабочіе настаивали на своемъ, предъявили рядъ новыхъ, совершенно несообразныхъ требованій, — тѣмъ болѣе необоснованныхъ что ни на одномъ заводѣ рабочіе не были такъ хорошо обставлены, какъ въ Экспедиціи, — и, наконецъ, встрѣчая свыше постоянную поддержку въ своихъ притязаніяхъ, забастовали.
Когда это случилось, князь Голицынъ, утомленный непосильной борьбой на два фронта и не встрѣчая ни малѣйшей поддержки ни въ комъ, подалъ въ тотъ-же день въ отставку.
День, когда онъ сложилъ съ себя бремя управленія Экспедиціей, былъ одинъ изъ самыхъ радостныхъ дней его жизни. Онъ снова могъ вернуться къ спокойной научной работѣ, не тревожимый болѣе эксцессами того смутнаго, тяжелаго времени.
Съ уходомъ князя Голицына изъ Экспедиціи рабочіе добились своего и стали скоро хозяевами положенія. Пенсіонная касса, безъ всякаго законодательнаго акта, была роздана по рукамъ и въ настоящее время, по истеченіи 8 лѣтъ, еще не возстановлена, а между тѣмъ эта касса давала въ свое время довольно хорошее обезпеченіе рабочимъ, оставлявшимъ Экспедицію послѣ многихъ лѣтъ службы.
Во всемъ происшедшемъ едва-ли справедливо слишкомъ строго осуждать графа Витте. Несомнѣнно, что онъ, подъ быстрымъ напоромъ событій, совершенно потерялъ почву подъ ногами и окончательно растерялся. Отъ манифеста 17 октября онъ ожидалъ всеобщаго успокоенія, а на первое время вышло какъ разъ наоборотъ. Громадная заслуга графа Витте за время его управленія Министерствомъ Финансовъ заключается все-таки въ томъ, что онъ создалъ въ своемъ Министерствѣ настоящую дѣловую атмосферу. Онъ не боялся окружать себя дѣльными и талантливыми людьми, въ противность многимъ другимъ администраторамъ, которые предпочитаютъ имѣть сотрудниковъ со средними дарованіями, чтобы на ихъ сѣромъ фонѣ самому легче выдвинуться и блеснуть. Достаточно вспомнить, кто въ это время были ближайшими сотрудниками графа Витте. Въ этой дѣловой школѣ князь Голицынъ очень многому научился, что оказалось
