— Туда, гдѣ добрые люди, шановный земляче.
— Ну, а какъ повстрѣчаются злые, пане бандуристъ?
— Волка бояться, такъ и въ лѣсъ по ягоду не ходить, земляче.
— Кабы я былъ козакъ сильный, пане бандуристъ, я бы поклонился тебѣ и попросилъ бы… да несмѣлый я козакъ!
Маруся пожелала получше поглядѣть на этого «несмѣлаго», но голова его была такъ отъ нея высоко, что она могла видѣть только висячіе, какъ снопья свѣжей степовой травы, усы.
— Ничего, осмѣлься, отвѣтилъ бандуристъ.
— Спой ты мнѣ какую ни на есть думку.
— Изволь.
Бандуристъ тихонько заигралъ на бандурѣ и тихо запѣлъ:
Ой послухайте, ой повидайте, |
Когда пѣнье смолкло, «несмѣлый» козакъ отодвинулся въ сторону и бандуристъ съ Марусею свободно вышли за заставу.
Дорога вилась далеко—далеко черной змѣею по мягкой, густой муравѣ. Въ чигиринскихъ садикахъ пѣли соловьи.
- ↑ Послушайте, поглядите, что на Украйнѣ дѣлается; подъ Сорокою-Могилою побито множество Ляховъ.
— Туда, где добрые люди, шановный земляче.
— Ну, а как повстречаются злые, пане бандурист?
— Волка бояться, так и в лес по ягоду не ходить, земляче.
— Кабы я был козак сильный, пане бандурист, я бы поклонился тебе и попросил бы… да несмелый я козак!
Маруся пожелала получше поглядеть на этого «несмелого», но голова его была так от неё высоко, что она могла видеть только висячие, как снопья свежей степовой травы, усы.
— Ничего, осмелься, ответил бандурист.
— Спой ты мне какую ни на есть думку.
— Изволь.
Бандурист тихонько заиграл на бандуре и тихо запел:
Ой послухайте, ой повидайте, |
Когда пенье смолкло, «несмелый» козак отодвинулся в сторону и бандурист с Марусею свободно вышли за заставу.
Дорога вилась далеко-далеко черной змеею по мягкой, густой мураве. В чигиринских садиках пели соловьи.
- ↑ Послушайте, поглядите, что на Украйне делается; под Сорокою-Могилою побито множество Ляхов.
