ляющихъ другихъ нѣмецкихъ фирмъ, работающихъ на Дальнемъ Востокѣ, было много лицъ мѣстной администраціи. Молодежь танцовала и усиленно флиртовала, что было въ такой модѣ на русской окраинѣ, зараженной этимъ недугомъ двадцатаго вѣка отъ иностранныхъ пришельцевъ, искусившихся уже въ этомъ во время пребыванія своего въ англійскихъ и французскихъ колоніяхъ въ Китаѣ и Индіи.
Старики играли въ карты, а кто не игралъ и не танцовалъ, тотъ въ кабинетѣ хозяина разсматривалъ рѣдкіе китайскіе и японскіе альбомы, коллекцію вазъ „Сloisoné“, относящихся къ началу Х1V” столѣтія, и древнія рукописи китайскихъ бонзъ. Дамы любовались рѣдкими вышивками, которыя съ любовью собиралъ Вотанъ, большой знатокъ и цѣнитель этого рода искусства буддійскаго востока.
Веселящій все молодое общество Вольфъ разсказывалъ какой-то смѣшной анекдотъ, когда къ нему подошелъ бой-лакей и шепнулъ ему что-то на ухо. Вольфъ немедленно покинулъ залъ.
Онъ вернулся черезъ нѣсколько минутъ. Видъ его обращалъ на себя вниманіе. Вольфъ поблѣднѣлъ, а глаза его горѣли необыкновеннымъ блескомъ. Онъ тяжело дышалъ и долго не могъ произнести ни слова, хотя къ нему обращались дамы, засыпая его вопросами.
Наконецъ онъ нѣсколько успокоился и небрежно бросилъ:
— Я думаю, господа, что на этихъ дняхъ вспыхнетъ война! Мнѣ сообщилъ объ этомъ только что пріѣхавшій изъ Китая комми-вояжеръ.
Опять налетѣла та тяжелая волнующая тревога, которая владѣла всѣми на Дальнемъ Востокѣ въ
