обоихъ знакомыхъ. Онъ очень быстро подружился съ ними и немедленно перезнакомился со всѣмъ городомъ. Ловкій, отлично воспитанный, Нохвицкій скоро вошелъ въ самые вліятельные дома города, гдѣ его приглашали давать уроки англійскаго и французскаго языковъ, которыми онъ въ совершенствѣ владѣлъ.
Въ то время, когда Нохвицкій занимался преподавательской дѣятельностью, онъ жилъ съ Салисъ Швабе, хозяйничая въ его холостой квартирѣ, куда довольно безцеремонно приглашалъ цѣлыя толпы японскихъ гейшъ, жившихъ въ маленькихъ, словно изъ картона сдѣланныхъ домикахъ, тянувшихся по обѣимъ сторонамъ такъ называемой Японской улицы. Онъ говорилъ съ ними на ихъ щебечущемъ и воркующемъ говорѣ и очень весело проводилъ время, пока младшій Салисъ Швабе и капитанъ Вольфъ уѣзжали на охоту.
А оба друга, захвативъ съ собой большой запасъ патроновъ и своихъ собакъ, уѣзжали на манчжурскую границу, гдѣ среди необозримыхъ полей и степныхъ зарослей дубняка охотились за фазанами. Они останавливались въ какой-нибудь одинокой фанзѣ, около которой китайское семейство разводило хлѣбъ и овощи на пространствѣ нѣсколькихъ квадратныхъ саженей, цѣлый день копошась на аккуратно и тщательно раздѣланныхъ грядкахъ, а въ зимнее время въ небольшомъ сараѣ, крытомъ гаоляномъ, дѣлали изъ вязкой глины кирпичи и возили ихъ на желѣзнодорожную станцію.
Здѣсь, въ одинокой фанзѣ на тепломъ канѣ Вольфъ и Швабе только ночевали. Цѣлый день до поздняго вечера бродили они по полямъ и стрѣляли фазановъ. Ихъ мѣшки были переполнены этими красивыми,
