Привязавшись на длинномъ канатѣ къ бую и бросивъ два якоря, барка тихо покачивалась на волнахъ, а отъ нея отходила нагруженная до верху лодка съ бочками и мѣшками цемента. Въ другой лодкѣ сидѣли европейцы и слѣдили за работой.
Работа же была несложная. По самой серединѣ фарватера китайцы бросали въ воду мѣшки съ цементомъ, и открытыя бочки.
Падая на дно, цементъ впитывалъ въ себя воду и, постепенно затвердѣвая, превращался въ твердый, какъ скала, камень. Съ каждымъ днемъ скала эта росла и, поднимаясь со дна все выше и выше, приближалась къ поверхности моря. Работа длилась почти двѣ недѣли. Наконецъ, Мейергаммеръ, производившій промѣры, радостно улыбнулся и сказалъ:
— Довольно! Теперь, когда надо будетъ, достаточно десятка мѣшковъ, и посреди фарватера неожиданно появится подводный камень, который можетъ причинить много хлопотъ и непріятностей всѣмъ тѣмъ, кто не знаетъ о существованіи его.
Послѣ этого разговора, въ пустынной бухтѣ барка Мый-Ли скрывалась и днемъ и ночью, очевидно, ожидая какихъ-то событій.
Самъ Мый-Ли, европейцы и даже равнодушные китайцы, составлявшіе команду барки, видимо, томились въ бездѣйствіи. Они, молча, съ раздраженнымъ видомъ, смотрѣли на воду и на прибрежные кусты, пили чай, курили и ходили вдоль борта, злобно сплевывая въ воду.
— Однако! — сказалъ однажды Салисъ Швабе. — Это ужъ слишкомъ! Ты не знаешь ли, Вольфъ, кто долженъ прибыть сюда для провѣрки нашихъ работъ?
