момента, когда имъ прикажутъ выбрасывать то, что нужно для войны.
Вотану сдѣлалось страшно за свою родину. И онъ еще разъ до боли ясно почувствовалъ, какъ онъ любитъ эту страну, которую покинулъ юношей, и куда теперь по временамъ возвращался уже старикомъ и подданнымъ другого государства, стоящаго въ первомъ ряду державъ, толкаемыхъ къ неизбѣжному рѣшенію–вступить въ кровавый споръ съ Германіей.
НАСТУПИЛЪ день совѣщанія при военномъ министерствѣ, куда былъ приглашенъ и Вотанъ. Засѣданіе это происходило въ началѣ ноября и началось оно докладомъ молодого, популярнаго, генерала Фалькенгайна, который рѣзкимъ, привыкшимъ къ приказаніямъ голосомъ сообщилъ цѣль, для которой приглашены лица съ мѣстъ. По словамъ генерала, война Россіи съ Японіей должна начаться съ минуты на минуту, и что японцы ожидаютъ лишь прибытія крейсеровъ „Кассуги“ и „Ниссина“ изъ Краснаго моря въ Индійскій океанъ. Генералъ передалъ собравшимся волю императора Вильгельма. Необходимо всѣмъ Германцамъ, гдѣ бы они ни находились, оказывать всякое содѣйствіе японской арміи и флоту, не нарушая лишь нейтралитета вооруженнымъ вмѣшательствомъ въ войну. Цѣль такого содѣйствія — ослабленіе Россіи и въ то же время истощеніе Японіи. Особенно это предписаніе касается германскихъ фирмъ, находящихся на Тихоокеанскомъ побережьѣ, какъ въ
