съ которымъ онъ когда то былъ въ служебныхъ и дѣловыхъ сношеніяхъ. Этотъ старый знакомый былъ никто иной, какъ все знающій въ Россіи совѣтникъ посольства баронъ фонъ-Луціусъ. Онъ сердечно привѣтствовалъ входящаго въ его кабинетъ Вотана на неизмѣнномъ французскомъ языкѣ и, не давая ему вымолвить слова, сказалъ:
— Васъ вызвали въ Берлинъ? знаю, знаю! — Тамъ очень нуждаются въ васъ. Тамъ вы встрѣтитесь съ двумя изумительными людьми, съ которыми вамъ придется работать и у себя.
Дипломатъ, ласково и лукаво улыбаясь, долго говорилъ о дѣлахъ, то придавая имъ характеръ большой, почти государственной тайны, то описывая ихъ, какъ свѣтскія сплетни, и тогда разсказъ его пріобрѣталъ фривольный тонъ, полный полунамековъ, рискованныхъ анекдотовъ и моднаго остроумія.
Долго не могъ старый Вотанъ заговорить. Но когда ему это, наконецъ, удалось, и онъ спросилъ о значеніи Вольфа въ военно-политическихъ кругахъ Берлина, — фонъ Луціусъ замахалъ руками и затараторилъ:
— Боже мой! Боже мой! Вольфъ! Да это восходящее свѣтило! Лучшій и преданнѣйшій другъ принца Генриха и его правая рука! Значеніе Вольфа? Да оно неограниченно, такъ какъ онъ находится въ курсѣ самыхъ затаенныхъ и самыхъ важныхъ замысловъ нашего правительства. Я вамъ скажу по секрету, что Вольфъ вмѣстѣ съ бывшими вашими служащими Шмидтомъ и Аурихомъ объѣздилъ всю Сѣверную Америку и установилъ тамъ освѣдомительныя агентства, какъ въ англійской Канадѣ, такъ и во всѣхъ
