рый вынималъ изъ папки все новыя и новыя бумаги, а затѣмъ зашивалъ отдѣльные листы въ пальто, подъ подкладку сюртука и жилета; потомъ, подпоровъ поясъ брюкъ, онъ запихивалъ въ него свернутыя въ длинныя полоски какія-то важныя бумаги.
А другой человѣкъ, выставивъ сторожкую голову надъ послѣдними ступеньками лѣстницы, смотрѣлъ на эту таинственную работу стараго переводчика посольства зоркими, полными ненависти глазами.
Уже начало свѣтать, когда Каттнеръ окончилъ свою странную работу.
Раздѣтый, въ одномъ бѣльѣ, онъ поднялся и потянулся. Потомъ онъ кому-то долго грозилъ кулакомъ и беззвучно шевелилъ блѣдными губами.
Въ это время послышался шорохъ на лѣстницѣ, и Каттнеръ обернулся.
На послѣдней ступенькѣ стоялъ и смотрѣлъ на него въ упоръ Вольфъ.
Старикъ пронзительно крикнулъ и бросился къ слуховому окну, но Вольфъ однимъ прыжкомъ догналъ его и оттолкнулъ.
Каттнеръ упалъ. Голова его ударилась о пустой ящикъ, и торчащій изъ него гвоздь глубоко впился старику въ шею.
Каттнеръ быстро освободился и всталъ. Кровь капала черными каплями на рубашку, но Каттнеръ уже успокоился.
Онъ бросился на Вольфа.
Между полковникомъ и слабымъ тщедушнымъ старикомъ завязалась борьба.
