пишущія машины и, подойдя къ окну, подозвалъ сидѣвшаго вблизи молодого переписчика.
— Вы видите, Кюнцель, этого рослаго господина въ бѣлой шляпѣ? — спросилъ переводчикъ.
— Вижу, господинъ Каттнеръ, — отвѣтилъ клеркъ. — Онъ сейчасъ разсматриваетъ домъ страхового общества „Россія"?
— Отлично!.. Сейчасъ же ступайте за нимъ и прослѣдите, гдѣ онъ живетъ. Объ этомъ важно знать... посольству.
Клеркъ ушелъ, а Каттнеръ схватился за грудь и, тяжело дыша, безпомощно опустился на стулъ.
Однако, онъ скоро взялъ себя въ руки и началъ дѣйствовать. Доставъ изъ шкафа бумагу, Каттнеръ написалъ телеграмму Вотану:
— Нашъ общій врагъ здѣсь. Надо немедленно дѣйствовать. Онъ живетъ...
Каттнеръ оставилъ мѣсто для адреса и, подписавъ свою фамилію, ждалъ. Но клеркъ не возвращался.
Каттнеръ успѣлъ сдѣлать доклады послу и фонъ-Луціусу и, снова придя въ канцелярію, выпилъ стаканъ чаю и терпѣливо ждалъ. Наконецъ, Кюнцель возвратился.
— Ну? — спросилъ переводчикъ.
— Этотъ господинъ вошелъ въ домъ напротивъ...
При этихъ словахъ клеркъ указалъ рукою на гостиницу, окнами выходящую на цвѣтникъ, раскинутый передъ Исаакіевскимъ соборомъ.
Каттнеръ кивнулъ головой и, торопливо одѣвшись, вышелъ на улицу и почти бѣгомъ направился на телеграфъ.
