Когда оба друга увидѣли сѣрое, циклопическое зданіе германскаго посольства, его неуклюжія, безобразныя колонны и словно тюремныя окна, фонъ-Луціусъ указалъ рукой на огромныхъ коней и стоящихъ возлѣ нихъ голыхъ рабовъ.
— Эмблема Германіи! — улыбнулся баронъ. — Здѣсь никто не догадывается, но я видѣлъ одобренный кайзеромъ проектъ съ надписью: „Лошади–силы, помогающія развитію Германіи, а рядомъ–нагіе, грубые и сильные мужчины — славянскіе рабы“.
Несмотря на то, что Вольфъ довольно часто и тревожно оглядывался, отыскивая глазами сгорбленную фигуру Каттнера, онъ не могъ удержаться отъ смѣха.
— Зло придумано! — воскликнулъ онъ. — Когда же мы увидимъ посла?
— Я думаю, что мы его застанемъ у себя, — отвѣтилъ фонъ-Луціусъ и съ пренебрежительной улыбкой добавилъ: — Устарѣлъ нашъ посолъ, очень устарѣлъ!.. Не такому дипломату надо было бы быть здѣсь въ эти дни!
Они вошли въ домъ посольства и поднялись въ кабинетъ посла. Старый дипломатъ, дѣйствительно, былъ дома. Онъ ходилъ мелкими, торопливыми шагами изъ угла въ уголъ кабинета и, видимо, сильно волновался.
— Наконецъ то и вы! — воскликнулъ онъ, увидѣвъ входящихъ Вольфа и Луціуса. — Я получилъ шифрованную телеграмму. Война неизбѣжна! Намъ предписано предпринять шаги...
— Разрѣшите доложить, графъ! — сказалъ Вольфъ. — Я всего нѣсколько дней тому назадъ былъ въ Бер-
