комую фигуру иностранца въ соломенной шляпѣ и свѣтломъ, лѣтнемъ костюмѣ. Догнавъ его, совѣтникъ подхватилъ его подъ локоть и шепнулъ:
— Каково, полковникъ?.. Рardon, мистеръ Кланъ...
Тотъ посмотрѣлъ на совѣтника, улыбнулся ему одними только глазами и шепнулъ:
— Пожалуй, скоро жарко будетъ?
Вскорѣ они вышли изъ толпы и долго гуляли по набережной, тихо разговаривая и куря.
Разговоръ ихъ былъ, повидимому, очень интересенъ; оба они отъ души смѣялись, потирали руки и обнимали другъ друга.
Вдругъ Кланъ поморщился и сразу остановился.
— Пойдемте назадъ!.. — сказалъ онъ. — Идетъ переводчикъ нашего посольства, Каттнеръ. Я избѣгаю встрѣчаться съ этимъ старикомъ...
Фонъ-Луціусъ улыбнулся и ущипнулъ полковника за руку.
— Знаю... знаю!..–сказалъ онъ.– Объ интрижкѣ вашей съ его женой говорилъ мнѣ Каттнеръ. Я все знаю, дорогой Вольфъ, все знаю... мистеръ Кланъ!
— Было дѣло... — проворчалъ Вольфъ. — Однако, пойдемте домой, я считаю ненужнымъ, чтобы онъ меня видѣлъ въ Петербургѣ...
Они повернули назадъ и быстро пошли по набережной въ сторону Сената, все болѣе и болѣе удаляясь отъ Каттнера, медленно плетущагося усталой походкой и грустно смотрящаго на Неву, покрытую барками, снующими пароходами и яликами. Старикъ не замѣтилъ издали прогуливающагося барона Луціуса и Вольфа, и чутье не подсказало ему, что врагъ былъ въ сотнѣ шаговъ отъ него.
