ихъ содержимое. Онъ что-то подсчитывалъ, вносилъ въ свою записную книжку отдѣльныя слова и цифры, а потомъ, когда побѣлѣло небо, а съ бухты донеслись гудки снимающихся съ якорей пароходовъ и послышались заунывные крики проснувшихся чаекъ, Вольфъ, аккуратно сложивъ бумаги и чертежи въ портфели, заперъ ихъ въ шкафъ. Потомъ онъ подошелъ къ своему столу и, взявъ тетрадь съ телеграфными бланками, набросалъ телеграмму слѣдующаго содержанія:
„Берлинъ, цейхгаузъ, консерватору музея Клейну. Принялъ магазинъ. Присланная вамъ перепись товаровъ правильна. Все нашелъ въ порядкѣ. По описи можно производить заказы. Вольфъ“.
Только послѣ этого капитанъ поднялся, расправилъ грудь и плечи и, тихо насвистывая какую-то фривольную пѣсенку, мелькомъ взглянулъ въ окно, но его холодные глаза безстрастно скользнули по красивому берегу, залитому нѣжными лучами восходящаго солнца, и не отразили въ себѣ ни восторга, ни того молитвеннаго чувства, которые охватываютъ человѣка, когда онъ присутствуетъ при радостномъ рожденіи дневного свѣтила.
Онъ спустился по лѣстницѣ и по корридору прошелъ въ большую комнату, гдѣ стояла приготовленная для него постель. Онъ быстро раздѣлся и легъ. Потушивъ электрическую лампочку, Вольфъ вздохнулъ и подумалъ:
— Вотъ и кончился первый день моего пребыванія здѣсь на берегу Тихаго океана, гдѣ Германіи суждено такъ скоро поднять свой мощный голосъ. Я послужу этому великому дѣлу.
