„Артигъ и Вейсъ“, то Вотанъ понималъ, что онъ или вовсе не согласится забыть эту непроизвольно появившуюся у него улыбку злорадства или потребуетъ за нее слишкомъ дорогую плату.
Оставить Нохвицкаго таить въ своемъ сердцѣ вспыхнувшее въ немъ чувство, способное заставить его прибѣгнуть къ мести, Вотанъ боялся. Онъ призвалъ Мюльферта и, посовѣщавшись съ нимъ, отправилъ одного изъ своихъ приказчиковъ, Клюгге, въ домъ молодого Салисъ Швабе, поручивъ ему убѣдить Нохвицкаго, съ которымъ тотъ былъ знакомъ, придти и поговорить съ Вотаномъ относительно открывшейся въ торговомъ домѣ вакансіи штатнаго коммивояжера.
Нохвицкій принялъ парламентера очень холодно и поручилъ ему передать Вотану, чтобы тотъ помнилъ, что онъ сказалъ ему, уходя изъ его кабинета.
Вотану приходилось дѣйствовать инымъ путемъ. Онъ имѣлъ длительный разговоръ съ жившимъ въ его домѣ крупнымъ чиновникомъ, послѣ чего немного успокоился.
Успокоеніе Вотана объяснилось полной увѣренностью, что Нохвицкій вскорѣ будетъ для него безопасенъ; знакомый чиновникъ передалъ ему, что за Нохвицкимъ установленъ очень строгій надзоръ, который уже далъ нѣкоторыя неопровержимыя доказательства связи его съ другимъ человѣкомъ, навлекшимъ на себя подозрѣніе властей.
Человѣкъ этотъ былъ молодой Салисъ Швабе. Братъ англійскаго коммерческаго агента, пользующагося репутаціей великобританскаго дипломата и человѣка независимаго и богатаго, молодой Салисъ Швабе былъ очень неостороженъ. Онъ собиралъ раз-
