большіе подряды и заказы и вести борьбу съ русскими фирмами, которымъ старый Вотанъ всѣми способами старался помѣшать укрѣпиться на русской окраинѣ.
Однажды, когда онъ только что вернулся изъ Хабаровска, ему подали телеграмму. Вотанъ прочиталъ её и даже покраснѣлъ отъ радости, а потомъ началъ злорадно потирать руки.
Онъ позвонилъ къ чиновнику, жившему въ его домѣ, и сказалъ ему:
— Это вы у телефона, Павелъ Павловичъ? У меня къ вамъ большое и важное дѣло... Я очень надѣюсь на ваше содѣйствіе и, кромѣ того, полагаю, что то, что я вамъ передамъ, можетъ оказать благотворное вліяніе на вашу служебную карьеру. Нѣтъ! Нѣтъ!.. Я вамъ послѣ объ этомъ скажу: по телефону неудобно... Я буду у васъ около десяти часовъ вечера.
Отойдя отъ телефона, Вотанъ еще разъ пробѣжалъ телеграмму. Тайный совѣтникъ Гинце изъ Пекина телеграфировалъ торговому дому „Артигъ и Вейсъ“ слѣдующее:
— Инженеръ торговаго дома, Вольфъ, необходимъ для свиданія съ крупнымъ заказчикомъ въ урочищѣ „Славянка“, гдѣ фирма уже производила лѣтомъ работы.
Вотанъ вызвалъ къ себѣ немедленно Вольфа и передалъ ему телеграмму.
— Я тоже получилъ эту телеграмму, — задумчивымъ голосомъ произнесъ капитанъ. — Я не совсѣмъ понимаю, въ чемъ тутъ дѣло, но догадываюсь, что оно очень важное и спѣшное, а потому я завтра же выѣзжаю.
Глаза Вотана блеснули.
