ленно разсыпаются сложенные изъ мрамора и гранита мавзолеи надъ могилами древнихъ Минговъ и легендарныхъ вождей Китайцевъ, отбивавшихъ нѣкогда полчища „пришельцевъ съ моря“, — теперь повсюду гремѣли орудія, доносились отголоски кровопролитныхъ боевъ и стоны раненыхъ и умирающихъ. Надъ вспѣненными волнами Тихаго океана, который видѣлъ ужаснѣйшую изъ трагедій человѣчества, и надъ плодородными равнинами Манчжуріи, гдѣ мирные китайцы еще вчера воздѣлывали свои поля, сажая во взрыхленную землю пшеницу, гаолянъ и бобы, — тамъ съ воемъ и грохотомъ проносились снаряды и падалъ на землю стальной и свинцовый дождь.
Съ напряженіемъ смотрѣлъ весь міръ на встрѣчу неожиданныхъ противниковъ, а на Дальнемъ Востокѣ каждый день и каждый часъ приносили рядъ извѣстій, то радостныхъ, наполнявшихъ сердца гордостью, то тревожныхъ и печальныхъ. Отъ оставшихся одинокими солдатскихъ женъ и до высшихъ администраторовъ края, — всѣ были взволнованы и обезпокоены, и только въ клубѣ торговаго дома „Артигъ и Вейсъ“, гдѣ собирались приказчики и клерки не только этой фирмы, но и отъ „Родпеля“, „Хильманса“, „Дангелидера“ и другихъ нѣмецкихъ гнѣздъ, откуда выползли змѣи предательства и шпіонства, царило безшабашное веселье. Здѣсь радовались всякой неудачѣ Россіи и подсчитывали происходящія отъ войны выгоды для Германіи.
Вольфъ, ранѣе часто бывавшій въ клубѣ, теперь пересталъ посѣщать его. Случай наблюденія за Клейномъ въ Ляoянѣ и свѣдѣнія, полученныя прусскимъ военнымъ министерствомъ, сильно обезпокоили осто-
