Погибшій царь Димитрій Іоанновичъ, сынъ царя Іоанна Васильевича, прозваннаго тираномъ, былъ лѣтъ около 25, совсѣмъ безбородый, роста средняго, крѣпкаго и сильнаго сложенія, цвѣтомъ смугловатый, съ бородавкою подлѣ носа подъ правымъ глазомъ; онъ былъ силенъ и очень уменъ; милостивъ, вспыльчивъ, но отходчивъ, благороденъ, любилъ почетъ и оказывалъ его. Онъ былъ честолюбивъ и мечталъ прославиться въ потомствѣ; въ концѣ августа 1606 года онъ рѣшилъ послать во Францію на англійскомъ кораблѣ своего секретаря, чтобы привѣтствовать христіаннѣйшаго короля и вступить съ нимъ въ знакомство: Димитрій часто разговаривалъ со мною о королѣ съ большимъ уваженіемъ. Христіанство много потеряло со смертью Димитрія, если только онъ умеръ, хотя смерть его кажется вполнѣ правдоподобной. Но я говорю такъ потому, что я не видалъ его мертваго своими собственными глазами, будучи тогда боленъ.
Черезъ нѣсколько дней послѣ мятежа, пронесся слухъ, что умертвили не Димитрія, а другого, на него похожаго, которому онъ, узнавъ за нѣсколько часовъ до разсвѣта о намѣреніи заговорщиковъ, велѣлъ занять свое мѣсто, а самъ скрылся изъ Москвы—не отъ страха (такъ я полагаю, если только это случилось), потому что онъ успѣлъ бы разрушить заговоръ,—но въ намѣреніи узнать, кто болѣе всѣхъ ему преданъ. Димитрій могъ прибѣгнуть къ столь опасному средству для открытія истинныхъ приверженцевъ, чтобы отклонить подозрѣніе о своей недовѣрчивости къ подданнымъ. Этотъ слухъ продолжался вплоть до моего отъѣзда изъ Россіи—14 сентября 1606 года. Правда, я думалъ, что
Погибший царь Димитрий Иоаннович, сын царя Иоанна Васильевича, прозванного тираном, был лет около 25, совсем безбородый, роста среднего, крепкого и сильного сложения, цветом смугловатый, с бородавкою подле носа под правым глазом; он был силен и очень умен; милостив, вспыльчив, но отходчив, благороден, любил почет и оказывал его. Он был честолюбив и мечтал прославиться в потомстве; в конце августа 1606 года он решил послать во Францию на английском корабле своего секретаря, чтобы приветствовать христианнейшего короля и вступить с ним в знакомство: Димитрий часто разговаривал со мною о короле с большим уважением. Христианство много потеряло со смертью Димитрия, если только он умер, хотя смерть его кажется вполне правдоподобной. Но я говорю так потому, что я не видал его мертвого своими собственными глазами, будучи тогда болен.
Через несколько дней после мятежа, пронесся слух, что умертвили не Димитрия, а другого, на него похожего, которому он, узнав за несколько часов до рассвета о намерении заговорщиков, велел занять свое место, а сам скрылся из Москвы — не от страха (так я полагаю, если только это случилось), потому что он успел бы разрушить заговор, — но в намерении узнать, кто более всех ему предан. Димитрий мог прибегнуть к столь опасному средству для открытия истинных приверженцев, чтобы отклонить подозрение о своей недоверчивости к подданным. Этот слух продолжался вплоть до моего отъезда из России — 14 сентября 1606 года. Правда, я думал, что
