ются к протоколу[1]. Если в обеспечение иска представляется поручительство, то наш Уст. требует нотариальной или крепостной поручной записи (Уст. 645), но эту форму нельзя считать исключительною; поручительство может быть дано и устно в протокол за подписью поручителей[2] (Уст. Торг. 1376—77). Резолюции суда обыкновенно записываются в журнал заседания или в общую книгу, а подробное решение составляется отдельно в виде особого протокола (Уст. 143. Уст. Торг. 1380), для которого протокол словесных объяснений тяжущихся, писанный в черновом виде, служит только материалом[3] (68 г. Кас 722).
Протокол естественно играет тем более важную роль, чем сложнее дело и чем менее в нем других бумаг, которые бы заменяли протокол. Если в сокращенном, торговом или мировом судопроизводстве ответчик не представил письменного ответа, а истец в исковой просьбе недостаточно объяснил свои требования и доводы, то суду приходится восполнять эти пробелы протоколом о выслушанных сторонах (Уст. Тор. 1374) и изложением их существенных объяснений в самом решении (Уст. 143 и 711, п. 1. Уст. Торг. 1380, п. 3). Вообще, когда дело сложно или затягивается на несколько заседаний и в то же время нет бумаг, которые бы фиксировали требования и доводы сторон, необходимо обратиться к протоколу[4] как к подготовительному акту для решения, хотя и нет надобности в подробной записи. Вообще следует принять во внимание, что, в случае апелляции, стороны снова будут вызваны в суд и заявят там свои требования и доводы словесно. Этот способ поверки гораздо короче и надежнее, чем изучение протоколов первой инстанции. Если показания и требования сторон внесены в протокол, то они должны быть прочитаны сторонам и возражения их против точности изложения должны быть оговорены. Пройдя такую критику сторон, протокол становится важным документом, на основании которого можно потом поверять даже правильность изложения дела в самом решении суда[5] (Побед. § 397). Такое же значение имеет протокол показаний посторонних лиц, подписанный ими и своевременно не опротестованный сторонами (Уст. 101, 406, 433, 525). Такие протоколы устраняют надобность в передопросе свидетелей, окольных людей и т. п. судом второй инстанции и таким образом сокращают производство. Протокол этого рода есть средство контроля низших судов высшими, и потому понятно, что по делам, которые решаются окончательно по существу каким-нибудь судом, нет надобности в подробных протоколах[6].
Каждая тяжущаяся сторона имеет право требовать, чтобы
- ↑ Ibid. § 140 in fine. Пр. Уст. Торг. Суд. 122 и 125.
- ↑ Ганнов. § 60.
- ↑ См. прим. 8. В протоколе должен быть отмечен день, назначенный тяжущимся для прочтения изложенного на письме решения суда (Уст. 704, 714. Побед., § 387. Пр. Уст. Торг. Суд. 122, п. 10).
- ↑ На том же основании, по которому протокол не может быть заменен последующим удостоверением судьи по памяти (71 г. Кас. 926, д. Решетовой).
- ↑ Ганнов., § 357. Герм. Пр., § 270. О доказательстве неверности протокола см. Wetzell, § 36, Note 80 ff. О подскобках, поправках и приписках см. Уст. Угол. Суд. 841.
- ↑ Герм. Пр. 72 г., § 141. Ганнов. Уст. в изд. Леонгардта, стр. 103. Бавар. § 419.
