памятниках, где судные мужи иногда показывали даже против правой грамоты, что суд-де был да не такой — и дело решалось снова, с головы.
Упомянутые ограничения свидетельских показаний существуют в настоящее время повсюду. Где закон требует письменной формы акта, как существенной его принадлежности, без которой самый акт недействителен, там не может быть речи о доказательстве акта через свидетелей. Наприм., акты приобретения или ограничения права собственности на недвижимые имущества везде совершаются в письменной форме особым крепостным порядком, под опасением недействительности[1], а потому невозможно доказать наприм., куплю-продажу или залог такого имения показаниями свидетелей (X, 1, 728. Уст. 457 прим. Нотар. Пол. 66). Наследство по духовному завещанию, долговые отношения по векселю и т. п необходимо предполагают известный письменный акт, и где не составлено акта, нет и последствий с ним связанных и нечего доказывать свидетелями (X, 1, 1023. Уст. Торг. 547). С другой стороны разные события и действия, наприм. по судопроизводству, должны быть удостоверены официальным протоколом, письменным актом решения и т. п. и, если не удостоверены, нельзя доказывать их свидетелями (68 г. Кас. 97, д. кн. Давыдова).
Наш закон ставит такое общее правило, что „свидетельские показания могут быть признаваемы доказательством тех только событий, для которых по закону не требуется письменного удостоверения“ (Уст. 409). И другое правило, что „содержание письменных документов, установленным порядком совершенных или засвидетельствованных, не может быть опровергаемо показаниями свидетелей, за исключением споров о подлоге“ (Уст. 410).
В особенности первое правило вызвало в нашей судебной практике множество сомнений и колебаний, которые продолжаются и до сих пор. Казуистический материал кассационных решений по этому предмету растет с каждым днем, но не устраняет неопределенности вопроса, тем более, что до сих пор он еще не разработан, не сведен в систематическую теорию. Наше законодательство часто говорит, что такие-то акты совершаются письменно, но в то же время не определяет, действительны ли они и без этой формы, или же письменная форма составляет существенную принадлежность их, так что вне ее они не существуют? Во всех случаях этого рода, если из закона не видно, что упущение письменной формы акта влечет за собою недействительность его, надобно думать, что акт может существовать и без указанной в законе письменной формы, потому что санкция недействительности не предполагается, если не выражена в законе. Но вместе с тем во всех этих случаях очевидно, что закон требует письменного удостоверения сделки или акта, так что письменная форма, не составляя существенной принадлежности их, служит, однако, средством доказательства. Отсюда следует, что такие события или действия не могут быть доказаны только одними свидетельскими показаниями, но в то же время сле-
- ↑ Итал. Гр. Улож. 1314 Förster preuss. Grundbuchrecht. 72 г. Mascher, Grundbuch u. Hypothekenwesen, 69 г., Best, § 52. Washburn, on real property, 68 г. Troplong, des priviléges et hypothéques, 5 ed., 54 г., и др.
