выражено не только положительно, но и молчаливым одобрением и фактическим признанием того, что совершилось. Так, наприм. поверенный, не уполномоченный на прекращение дела миром, входит на суде в мировое соглашение с противником; сам доверитель присутствует тут же и не заявляет возражений с своей стороны. В таком случае следует думать, что он молчаливо одобрил мировую сделку и признал действия поверенного вполне правильными, согласными с своею волею и для себя обязательными. Он мог и должен был протестовать против них тотчас же, если бы того хотел. И если не заявил протеста, значит не хотел спорить, а признавал сделку согласною с своими намерениями. То же самое следует сказать и о разных других действиях поверенного, совершенных в присутствии доверителя, наприм., об отречении от права, о признании иска и т. п. Некоторые законодательства западной Европы полагают, что эти действия выходят из пределов обыкновенной доверенности на ведение дела, но вместе с тем считают их обязательными для доверителя, если он своевременно не опротестовал их; для таких протестов и споров установлено особое производство[1] (désaveu, Nichtigkeitsklage). Другие законодательства склоняются, напротив, к тому, что кто доверил ведение дела уполномоченному лицу без особенных ограничений его, тот тем самым предоставляет ему право оканчивать дело по его добросовестному усмотрению и долгу правдивости, а не налагает на него обязанности непременно спорить против всего и ни на что не соглашаться. Они дают доверителю право только немедленно протестовать против действий поверенного, каковы отречение от иска или признание, или же ограничить его в этом отношении особым условием доверенности, запретив ему, наприм., признавать иск или отказываться от права иска[2]. Этот взгляд на процессуальную доверенность надобно допустить и у нас, потому что устав гражд. суд. не требует, чтобы право на отречение от иска или на признание притязаний противной стороны предоставлено было поверенному положительным, особым условием доверенности[3]. Представительство в процессе не следует предполагать ограниченным во вред противной стороне, тем более, что рядом с этим внешним отношением существуют внутренние, так сказать, закулисные отношения поверенного к доверителю (67 г. Кас. 421) и последний всегда может ограничить поручение (mandatum), как ему угодно[4]. Вот почему мы думаем, что до-
- ↑ Boitard, 1 § 540 и след. du désaveu. Бавар. Уст. § 95—100. Франц., § 352—62.
- ↑ Герм. Пр. 72 г. § 75, 77, 84 и мотивы к ним.
- ↑ Contra Побед., § 346, в отношении права поверенного отказываться от иска и прекращать дело.
- ↑ Наприм. он может запретить поверенному делать уступки и оканчивать дело миром даже в мировом суде, под опасением ответственности за убытки (72 г. Кас.
неуполномоченного на принесение ее, восполнить этот недостаток полномочия н таким образом сохранить для доверителя апелляционный срок, им пропущенный? Наша судебная практика решает этот вопрос отрицательно (70 г. Кас. 1163, д. Голохвастовой. — 72 г. Кас. 766, д. Бланка), в интересах противной стороны, права которой не должны нарушаться посредством ratihabitio. На западе Европы этот вопрос имеет мало практического значения, потому что там поверенный, уполномоченный на ведение дела, предполагается уполномоченным и на принесение апелляционных жалоб.
