А кризисъ нашей высшей школы, развѣ это тоже не примѣръ того, какъ путемъ изгнанія академической автономіи извѣстная педагогическая система полагала достичь внѣшняго порядка въ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ и кончила тѣмъ, что привела къ общему разстройству въ странѣ высшаго образованія и вмѣстѣ съ тѣмъ подорвала довѣріе въ обществѣ къ точному знанію и наукѣ?
Печальныя условія, въ которыхъ находится наша высшая школа, между прочимъ вызвали правильную оцѣнку ея положенія въ извѣстной запискѣ ученыхъ: „По самому характеру своего призванія высшая школа должна подготовлять дѣятелей, сознательно и правдиво относящихся къ окружающей дѣйствительности, между тѣмъ необходимая для этой отвѣтственной роли свобода изслѣдованія и преподаванія настолько отсутствуетъ, что даже чисто ученая и преподавательская дѣятельность не гарантированы отъ административныхъ воздѣйствій. Цѣлымъ рядомъ распоряженій и мѣропріятій преподаватели высшихъ школъ низводятся на степень чиновниковъ, долженствующихъ слѣпо исполнять приказанія начальства. При такихъ условіяхъ неизбѣжно пониженіе научнаго и нравственнаго уровня профессорской коллегіи, неизбѣжна и та потеря уваженія и довѣрія къ учителямъ, которая является роковой для современной жизни нашихъ высшихъ учебныхъ заведеній“.
Но врядъ ли не хуже всего сказаннаго по отношенію къ нашимъ школамъ, это — еще недавно столь распространенная тенденція, уже принесшая столько зла въ Россіи, — тенденція, сводящаяся къ отрицанію всякаго образованія. Полагали, что просвѣщеніе массъ можетъ быть излишнимъ и даже вреднымъ съ общегосударственной точки зрѣнія. Вслѣдствіе такой умопомрачительной политики, огромныя массы люда остались и остаются до сего времени безграмотными, благодаря чему человѣческая рѣчь, этотъ истинный даръ Божій, ограничивается для нихъ узкими рамками личныхъ объясненій при взаимныхъ встрѣчахъ.
Чтобы дать реальное представленіе о нашей поразительной отсталости въ дѣлѣ образованія, достаточно сказать, что напр. въ такой странѣ, какъ Японія, имѣется въ
