притягли рѣчки, а оттоль на волную, гдѣ Крымка рѣчка притягла отъ Конской, а оттоль у вершины Москвы Сухой, а оттоль ишли межи Кобелячкою и межи Литовкою на вершину Камянки, а оттоль до Конского да на пѣски великого лугу, где мечеть пустый стоитъ, и тамъ Янчулъ рѣчка, где Торскіе пѣски не далеко отъ Сѣчи и оттолъ не йдучи далѣй назадъ повернули зъ войскомъ зъ верху великихъ луговъ противъ Кочогоръ при Тирлища Татарского, юже ишли коло Днѣпра, и тамъ отъ великого лугу выслалъ Гетманъ сына своего Грицка на той бокъ Днѣпра до Сѣчи зъ войсками перебранными зъ войскомъ великимъ и Москвы на килка десять тысячъ, надъ которыми старшимъ ходилъ Околничій Неплюевъ и Косоговъ, повернувши войска назадъ, и якъ прійшли на Кичету, и тамъ старшина Козацкая, обозный, Асаулъ и писарь войсковой и иные преложеніе, видячи непорядокъ Гетманскій у войску и кривды Козацкіе, же великіе драти и утисненія арендами, написали челобитную до ихъ Царскихъ Величествъ, выписавши усѣ кривды свои и людскія и зневагу, якую мѣли отъ сыновъ Гетманскихъ, которыхъ постановлялъ Полковниками, и подали Боярину Василію Васильевичу Голѣцину, просячи позволенія перемѣнити Гетмана, которую заразъ принявши Бояринъ, скорымъ гонцемъ послалъ на Москву до ихъ Царскихъ Величествъ, на которую челобитную прійшолъ указъ отъ ихъ Царскихъ Величествъ и войско засталъ на Коломацѣ, где Бояринъ старшинѣ ознаймилъ Козацкой, и нарадившися зъ собою, оточили сторожею доброю Гетмана на ночь, а на свѣтанню прійшовши старшина Козацкая до церкви и узяли Гетмана зъ безчестіемъ ударивши, и отдали Москвѣ, и заразъ сторожа Московская, усадивши на простіе колеса Московскіе, а сына Гетманского Якова на конницю худую охляпъ безъ сѣдла, и провадили до Московского табору до Боярина, и тамъ узяли за сторожу крѣпкую, и тогожъ часу въ радѣ Козакомъ указъ ихъ Царскихъ Величествъ читано и позволенно иншого собѣ Гетмана обѣрати, а поколя Гетмана наставлятъ, увесь порядокъ войсковый поручено Обозному войсковому Василію Борковскому, где почалися бунты у войску на старшихъ, але заразъ тое Москва ускромила, а нѣкоторые отъ войска оторвалися въ городы своеволею, многіе дворы пограбовали арендаровъ и иныхъ людей значнихъ и пріятелей Гетмана бувшого, которыхъ напотомъ имано, вѣшано, стынано и мордовано яко злочинцовъ. Итакъ того часу скончилося Гетманство Ивана Самойловича поповича и сыновъ его, который на урядѣ Гетманства роковъ пятьнадцатъ зоставалъ и мѣсяцъ. Той же поповичъ зразу барзо покорнымъ и до людей ласковымъ былъ, але якъ розбогатѣлъ, южъ барзо гордый сталъ: не тилко на Козаковъ, але и на станъ духовный. Прійшовши до него Старшина Козацкая мусѣли стояти, нѣхто не сидѣлъ и до двора жебы не йшолъ зъ жадною палицею, также и духовенство священницѣ хочай бы якій значный, мусѣлъ стояти непокрытою головою, а у Церквѣ нѣгди нейшолъ дары брати, але священникъ до него ношовалъ, также и сыны его
притягли речки, а оттоль на волную, где Крымка речка притягла от Конской, а оттоль у вершины Москвы Сухой, а оттоль ишли межи Кобелячкою и межи Литовкою на вершину Камянки, а оттоль до Конского да на пески великого лугу, где мечеть пустый стоит, и там Янчул речка, где Торские пески не далеко от Сечи и оттол не йдучи далей назад повернули з войском з верху великих лугов против Кочогор при Тирлища Татарского, юже ишли коло Днепра, и там от великого лугу выслал Гетман сына своего Грицка на той бок Днепра до Сечи з войсками перебранными з войском великим и Москвы на килка десять тысяч, над которыми старшим ходил Околничий Неплюев и Косогов, повернувши войска назад, и як прийшли на Кичету, и там старшина Козацкая, обозный, Асаул и писарь войсковой и иные преложение, видячи непорядок Гетманский у войску и кривды Козацкие, же великие драти и утиснения арендами, написали челобитную до их Царских Величеств, выписавши усе кривды свои и людские и зневагу, якую мели от сынов Гетманских, которых постановлял Полковниками, и подали Боярину Василию Васильевичу Голецину, просячи позволения переменити Гетмана, которую зараз принявши Боярин, скорым гонцем послал на Москву до их Царских Величеств, на которую челобитную прийшол указ от их Царских Величеств и войско застал на Коломаце, где Боярин старшине ознаймил Козацкой, и нарадившися з собою, оточили сторожею доброю Гетмана на ночь, а на светанню прийшовши старшина Козацкая до церкви и узяли Гетмана з бесчестием ударивши, и отдали Москве, и зараз сторожа Московская, усадивши на простие колеса Московские, а сына Гетманского Якова на конницю худую охляп без седла, и провадили до Московского табору до Боярина, и там узяли за сторожу крепкую, и тогож часу в раде Козаком указ их Царских Величеств читано и позволенно иншого собе Гетмана оберати, а поколя Гетмана наставлят, увесь порядок войсковый поручено Обозному войсковому Василию Борковскому, где почалися бунты у войску на старших, але зараз тое Москва ускромила, а некоторые от войска оторвалися в городы своеволею, многие дворы пограбовали арендаров и иных людей значних и приятелей Гетмана бувшого, которых напотом имано, вешано, стынано и мордовано яко злочинцов. Итак того часу скончилося Гетманство Ивана Самойловича поповича и сынов его, который на уряде Гетманства роков пятьнадцат зоставал и месяц. Той же попович зразу барзо покорным и до людей ласковым был, але як розбогател, юж барзо гордый стал: не тилко на Козаков, але и на стан духовный. Прийшовши до него Старшина Козацкая мусели стояти, нехто не сидел и до двора жебы не йшол з жадною палицею, также и духовенство священнице хочай бы який значный, мусел стояти непокрытою головою, а у Церкве негди нейшол дары брати, але священник до него ношовал, также и сыны его
