молодшаго, Петра Алексѣевича у молодыхъ лѣтехъ девяти наступилъ на панство Мая 6-го дня, которому бояре присягли, а стрелцѣ Московскіе не хотѣли присягати задля того, же старшій братъ зоставалъ у лѣтъ 18, Царевичь Іоанъ Алексѣвичь зъ першой жени, и того стрелцѣ хотѣли Царемъ, що видячи покревніе Царици Наталіи, матки Царя Петра Алексѣевича, старалися, жебы якъ уморити старшого Царевича Іоана, и до того пришло было, же почали были душити, брати Царици Натали рожоніи, которихъ прозивано Наришкини, що постерегши Молодая царица небожчика Царя Ѳедора и царевни, на стрелцовъ крикнули, що стрелцѣ припавши оборонили, и тихъ Наришкинихъ, дядковъ царскихъ, побили, и инихъ давали на спитку, кто причиною смерти былъ небожчика Царя Ѳедора, чего допиталися, же оному дано трутизну за поводомъ Мачехи его Царици Наталіи, которая о здоровю ихъ старалася, намовивши доктора царского перехриста, а то для того, жебы сынъ оной, Царевичъ Петръ наймолодшій, осѣлъ Царство, которую то Царицу насилу самъ Царь, молоди Петръ, яко матку свою отпросилъ у стрелцовъ, жебъ нестратили, а родъ оной вигубили срого, на штуки рубаючи, а отца царицина отпросивши у черчци постригли, и у манастыръ Соловецкій отослали; и такъ великіе бунти повстали на Москвѣ отъ стрѣлцовъ на Сенаторовъ своихъ, обравши Царемъ Іоана Алексѣевича того жъ часу, жебы оба Царями были, Іоанъ яко старшій, а Петръ молодшій; и тимъ два Царѣ на Москвѣ стали, и обоимъ присягали на послушенство , и такъ стрелци вивѣдуючи хто незичливимъ былъ царю Іоану, то тихъ брали и тирански забивали, отъ палацовъ царскихъ кидали народъ, а тутъ на копіи брали и на площади на штуки рубаючи, псомъ кидали, съ которихъ назнатнѣйшихъ персонъ Сенаторовъ зъ пятьдесятъ помордовано, и Царевича Касимовского чвертовано, Долгорукого Князя Юрья зъ синомъ, Князя Ромодановского зъ синомъ, которіе вожами славними были у войскахъ Московскихъ, и инихъ многихъ, также стрелцѣ подавали челобитное на своихъ полковниковъ, головъ, сотниковъ, же ихъ работами обтяжаютъ плату, имъ належачую себѣ берутъ, по которой челобитной многихъ Полковниковъ, головъ и сотниковъ Московскихъ стрельцѣ своихъ помордовали, позабывали, а з добръ ихъ що было задержано и не тылко тихъ трохъ Полковниковъ що на Москвѣ, зоставали, такъ строкго мордовано, але которіе у городахъ украинскихъ були, въ Кіевѣ, Чернѣговѣ и иныхъ, то по челобитю стрелцовъ зыскавано и мордовано, задаючи муки великіе, и трачено въ Москвѣ, такъ, же и тихъ многихъ, що боярами и думними дяками надъ приказами зоставали на Москвѣ, вытраченно за нечинене слушной справедливости. Тажъ тривога великая на всѣхъ жителей въ Москвѣ была отъ стрелцовъ, якой никогда не бывало, а то знати гнѣвъ Божій, а звлаща тихъ бояръ губили, хто причиною смерти небожчика царя былъ, бо вызналъ докторъ Перекристъ, которого пробовано, за чіею радою отруено, зъ чого Царицю и Патріарху познано[1].
- ↑ Въ Юзефовичевомъ и ВР. п. находимъ еще: „Тогожъ року Господарь Волоскій, зогнавши волости Немеровскія и усѣхъ Побожанъ, будовалъ собѣ дворъ у Цениловцѣ, на семъ боцѣ Днѣстра, на мѣшкання, и у Немеровѣ отъ себе наказного Гетманомъ зоставуетъ, и отъ того часу особливый Господарь сталъ надъ Украиною, почавши отъ Днѣстра до самого Днѣпра, а у Волохахъ иный Господарь надъ Волохами, бо на Украинѣ дано свободу отъ Турчина уволняючи отъ дани до якого, часу, жебы ся люде до своего наворочали Украинскіе, а Подоля особливо привернено до Камянца Подолского, и тіе городы Паша Камянецкій справовалъ и по городахъ свою старшину Турецкую зъ войсками поставилъ, яко то въ Бару, въ Межибожу и иныхъ, юже до тихъ Господарь Дука справы не мѣлъ. Вышь менованные бунты, яко ся выше наменило, тогожъ року у самой столицѣ що далѣй брали, то есть, отъ стрелцовъ, которые юже не стрелцами называлися, але надворною пѣхотою Царскою, а напотомъ умыслъ свой засадили, хотячи усѣхъ Бояръ выгубити, тилко собѣ маючи у великой чести Князя Андрея Ивановича Хованского, который юже усѣхъ на столицѣ справовалъ и при нему завше колко сотъ стрелцовъ зоставало неотступно; и кто ся зычливый Царей остереглъ, же юже и о царство промышляютъ, и Царіе выѣхали зъ столицы на свои царскіе фолварки зъ матками и сестрами, и часъ немалый мѣшкали у Воздвиженскомъ ведле Троицкого монастыра, где стрелцовъ килко прійшовши до ихъ Царскихъ Величествъ оповѣдали раду Князя Хованского злую: же скоро бы Царіе повернули на столицу, то оныхъ потратити, а сына Князя Хованского Царемъ наставити; о чомъ ихъ Царскіе Величества увѣдомившися колко кротъ посылали по Князя Хованского, который на Царскія писма неѣхалъ, ажъ Бояринъ Князь Лыковъ ѣздилъ по него, и на слова его поѣхалъ до ихъ Царскихъ Величествъ, до Воздвиженского, и тамъ оному зъ сыномъ головы поодтынано, обоимъ Хованскимъ, и войска великія скуплено подъ Троецкій монастыръ на знесення оныхъ стрелцовъ своеволныхъ, которыхъ у столицѣ сорокъ пятъ тысячь было, и сами собою справовали, нѣкого не слухаючи, бо и скарбницѣ зъ порохами и кулями и всякимъ оружемъ въ моцъ свою узяли, и бунты противно всѣхъ Сенаторовъ и противъ ихъ Царскихъ Величествъ чинили, поневажъ онымъ зразу допущено своеволѣ, где юже жадного полковника, а нѣ сотника зъ старшинъ не мѣли надъ собою, бо которыхъ не выгубили, то поутѣкали до боку ихъ Царскихъ Величествъ, где уся Москва у великой тривозѣ отъ нихъ была, и якъ на якихъ непріятелей чужостороннихъ усей землѣ войска купилися до Царского боку и промыслъ о оной своеволѣ чинили. Же видячи стрелцѣ, же своего предводителя, то есть, Князя Хованскаго утратили, мусѣли ся упокорити ихъ Царскимъ Величествамъ, выслали зъ промежку себе сотъ двѣ стрелцовъ, просячи о милосердіе, сами плахи и сокиры на себе принесли, которыхъ до ласки своей Царской ихъ Царское Величество приняли и пославши, у оныхъ усю казну военную отобрали, и городъ и ихъ безъ оружя учинили. Итакъ ихъ Царское Величество по многомъ времени уѣхали въ Москву мѣсяца, где уѣхавши не безъ карности было предводителемъ тихъ бунтовъ: однихъ на горлѣ, а иныхъ сылкою карано, а потому не позволено при оружю зоставати, опрочь тихъ, которые на вартѣ заставали; а бояре и слуги боярскіе неотступно зъ оружемъ ходили, осторожными будучи отъ тихъ бунтовъ, и оныхъ стрелцовъ при назиранню по городахъ розослано такъ въ Украинскіе, яко и въ Московскіе, и такъ тіе бунты ускромились великіе на Москвѣ.
молодшего, Петра Алексеевича у молодых летех девяти наступил на панство Мая 6-го дня, которому бояре присягли, а стрелце Московские не хотели присягати задля того, же старший брат зоставал у лет 18, Царевичь Иоан Алексевичь з першой жени, и того стрелце хотели Царем, що видячи покревние Царици Наталии, матки Царя Петра Алексеевича, старалися, жебы як уморити старшого Царевича Иоана, и до того пришло было, же почали были душити, брати Царици Натали рожонии, которих прозивано Наришкини, що постерегши Молодая царица небожчика Царя Федора и царевни, на стрелцов крикнули, що стрелце припавши оборонили, и тих Наришкиних, дядков царских, побили, и иних давали на спитку, кто причиною смерти был небожчика Царя Федора, чего допиталися, же оному дано трутизну за поводом Мачехи его Царици Наталии, которая о здоровю их старалася, намовивши доктора царского перехриста, а то для того, жебы сын оной, Царевич Петр наймолодший, осел Царство, которую то Царицу насилу сам Царь, молоди Петр, яко матку свою отпросил у стрелцов, жеб нестратили, а род оной вигубили срого, на штуки рубаючи, а отца царицина отпросивши у черчци постригли, и у манастыр Соловецкий отослали; и так великие бунти повстали на Москве от стрелцов на Сенаторов своих, обравши Царем Иоана Алексеевича того ж часу, жебы оба Царями были, Иоан яко старший, а Петр молодший; и тим два Царе на Москве стали, и обоим присягали на послушенство , и так стрелци виведуючи хто незичливим был царю Иоану, то тих брали и тирански забивали, от палацов царских кидали народ, а тут на копии брали и на площади на штуки рубаючи, псом кидали, с которих назнатнейших персон Сенаторов з пятьдесят помордовано, и Царевича Касимовского чвертовано, Долгорукого Князя Юрья з сином, Князя Ромодановского з сином, которие вожами славними были у войсках Московских, и иних многих, также стрелце подавали челобитное на своих полковников, голов, сотников, же их работами обтяжают плату, им належачую себе берут, по которой челобитной многих Полковников, голов и сотников Московских стрельце своих помордовали, позабывали, а з добр их що было задержано и не тылко тих трох Полковников що на Москве, зоставали, так строкго мордовано, але которие у городах украинских були, в Киеве, Чернегове и иных, то по челобитю стрелцов зыскавано и мордовано, задаючи муки великие, и трачено в Москве, так, же и тих многих, що боярами и думними дяками над приказами зоставали на Москве, вытраченно за нечинене слушной справедливости. Таж тривога великая на всех жителей в Москве была от стрелцов, якой никогда не бывало, а то знати гнев Божий, а звлаща тих бояр губили, хто причиною смерти небожчика царя был, бо вызнал доктор Перекрист, которого пробовано, за чиею радою отруено, з чого Царицю и Патриарху познано[1].
- ↑ В Юзефовичевом и ВР. п. находим еще: „Тогож року Господарь Волоский, зогнавши волости Немеровские и усех Побожан, будовал собе двор у Цениловце, на сем боце Днестра, на мешкання, и у Немерове от себе наказного Гетманом зоставует, и от того часу особливый Господарь стал над Украиною, почавши от Днестра до самого Днепра, а у Волохах иный Господарь над Волохами, бо на Украине дано свободу от Турчина уволняючи от дани до якого, часу, жебы ся люде до своего наворочали Украинские, а Подоля особливо привернено до Камянца Подолского, и тие городы Паша Камянецкий справовал и по городах свою старшину Турецкую з войсками поставил, яко то в Бару, в Межибожу и иных, юже до тих Господарь Дука справы не мел. Вышь менованные бунты, яко ся выше наменило, тогож року у самой столице що далей брали, то есть, от стрелцов, которые юже не стрелцами называлися, але надворною пехотою Царскою, а напотом умысл свой засадили, хотячи усех Бояр выгубити, тилко собе маючи у великой чести Князя Андрея Ивановича Хованского, который юже усех на столице справовал и при нему завше колко сот стрелцов зоставало неотступно; и кто ся зычливый Царей остерегл, же юже и о царство промышляют, и Царие выехали з столицы на свои царские фолварки з матками и сестрами, и час немалый мешкали у Воздвиженском ведле Троицкого монастыра, где стрелцов килко прийшовши до их Царских Величеств оповедали раду Князя Хованского злую: же скоро бы Царие повернули на столицу, то оных потратити, а сына Князя Хованского Царем наставити; о чом их Царские Величества уведомившися колко крот посылали по Князя Хованского, который на Царские писма неехал, аж Боярин Князь Лыков ездил по него, и на слова его поехал до их Царских Величеств, до Воздвиженского, и там оному з сыном головы поодтынано, обоим Хованским, и войска великие скуплено под Троецкий монастыр на знесення оных стрелцов своеволных, которых у столице сорок пят тысячь было, и сами собою справовали, некого не слухаючи, бо и скарбнице з порохами и кулями и всяким оружем в моц свою узяли, и бунты противно всех Сенаторов и против их Царских Величеств чинили, поневаж оным зразу допущено своеволе, где юже жадного полковника, а не сотника з старшин не мели над собою, бо которых не выгубили, то поутекали до боку их Царских Величеств, где уся Москва у великой тривозе от них была, и як на яких неприятелей чужосторонних усей земле войска купилися до Царского боку и промысл о оной своеволе чинили. Же видячи стрелце, же своего предводителя, то есть, Князя Хованского утратили, мусели ся упокорити их Царским Величествам, выслали з промежку себе сот две стрелцов, просячи о милосердие, сами плахи и сокиры на себе принесли, которых до ласки своей Царской их Царское Величество приняли и пославши, у оных усю казну военную отобрали, и город и их без оружя учинили. Итак их Царское Величество по многом времени уехали в Москву месяца, где уехавши не без карности было предводителем тих бунтов: одних на горле, а иных сылкою карано, а потому не позволено при оружю зоставати, опрочь тих, которые на варте заставали; а бояре и слуги боярские неотступно з оружем ходили, осторожными будучи от тих бунтов, и оных стрелцов при назиранню по городах розослано так в Украинские, яко и в Московские, и так тие бунты ускромились великие на Москве.
