скомъ, и выйшовши зъ церкви, того жъ дня своихъ полковниковъ понастановлялъ зъ тихъ людей, которые зъ нимъ выйшли зъ Запорожа по усѣхъ городахъ, а Нѣжинскій полкъ на три полки роздѣлилъ. При которомъ настановливаню полковниковъ много козаковъ значныхъ чернь позабивала, которое забойство три дни тривало. Хочай якого значного козака забили или человѣка, то тое въ жартъ повернено. А старшина козаки значные якъ змогучи крылися, где хто моглъ, жупаны кармазиновые на сермяги миняли. Итакъ тое забойство третого дня почало ускромлятися и заказъ сталъ, жебы юже правомъ доходилъ, хто на кого якую кривду мѣетъ. Тихъ зась полковниковъ, которые у замку нѣжинскомъ зоставали у вязенню, усе пожаковали и въ домахъ мало що зостало. Того жъ дня, якъ тая рада стала, мѣсто Ичня, въ которомъ рада была, и церковь тая, въ которой Сомковѣ присягали на послушенство гетманское, усе згорѣло до знаку тоей же годины, якъ Сомка взято до вязення. Гетманъ Бруховецкій, одержавши цале гетманство, выслалъ пословъ до царского величества большей ста человѣка, дякуючи за урядъ гетманства, же одержалъ, и на Сомка зъ его полковниками, которые сидятъ въ нѣжинскомъ замку, нѣкоторые рѣчи змысливши объ ихъ незычливости къ царскому величеству, чого и не было; также и епископъ Меѳодій протопопу послалъ, при тихъ же посланныхъ, отъ себе, стараючися о ихъ згубѣ. Чому царское величество повѣривши, здалъ ихъ на судъ войсковыхъ, которыхъ потратити, а иныхъ живити, толко у ссылку зослати въ Москву. И гетманъ Бруховецкій, рушивши отъ Нѣжина, роспустиль новопоставленныхъ полковниковъ тихъ, которые зъ нимъ зъ Запорожа выйшли, по усѣхъ столечныхъ городахъ, придавши каждому полковниковѣ по сто человѣка козаковъ, которымъ по усѣхъ полкахъ жупаны давано, а зъ млиновъ сами розмѣры брали и куды хотѣли оборочали, людемъ зась несносную обиду чинили, а звлаща значнымъ, бо были межи ними, который служилъ у якого человѣка значного, то юже свое зомщовали на господарахъ, ежели которого якого часу за якій проступокъ побилъ албо злаялъ, якъ всяково въ дворѣ бываетъ.
Того жъ лѣта подъ часъ тоей рады у Паволочи перше былъ полковникомъ Иванъ Поповичъ, а напотомъ сталъ священникомъ; аже оному чинили укоризну жиды и иные, знову хотячися привернути до Кіева, знову узялся за полковницство и жидовъ казалъ усѣхъ выбити, только жъ оному не дано помочи зъ Кіева и Сомка узято, на которого мѣлъ надѣю. Итакъ прійшло войско отъ Тетери гетмана, и оный, не хотячи мѣста згубити, здался, которого страчено; бо тіе посланцѣ отъ того паволоцкого попа до Бруховецкого удалися о помочь, але оный ничого не далъ помочи Паволочи, а рушивши зъ подъ Нѣжина у Переясловле, и тамъ стоялъ зъ войскомъ у Креста; на которого Татаре приходили, але нѣчого не вскурали. И за другимъ разомъ Татаре того жъ лѣта выйшли, але козаки оныхъ добре громили, нагнали у Днѣпръ у Веремѣевци, где ихъ много по-
ском, и выйшовши з церкви, того ж дня своих полковников понастановлял з тих людей, которые з ним выйшли з Запорожа по усех городах, а Нежинский полк на три полки розделил. При котором настановливаню полковников много козаков значных чернь позабивала, которое забойство три дни тривало. Хочай якого значного козака забили или человека, то тое в жарт повернено. А старшина козаки значные як змогучи крылися, где хто могл, жупаны кармазиновые на сермяги миняли. Итак тое забойство третого дня почало ускромлятися и заказ стал, жебы юже правом доходил, хто на кого якую кривду меет. Тих зась полковников, которые у замку нежинском зоставали у вязенню, усе пожаковали и в домах мало що зостало. Того ж дня, як тая рада стала, место Ичня, в котором рада была, и церковь тая, в которой Сомкове присягали на послушенство гетманское, усе згорело до знаку тоей же годины, як Сомка взято до вязення. Гетман Бруховецкий, одержавши цале гетманство, выслал послов до царского величества большей ста человека, дякуючи за уряд гетманства, же одержал, и на Сомка з его полковниками, которые сидят в нежинском замку, некоторые речи змысливши об их незычливости к царскому величеству, чого и не было; также и епископ Мефодий протопопу послал, при тих же посланных, от себе, стараючися о их згубе. Чому царское величество поверивши, здал их на суд войсковых, которых потратити, а иных живити, толко у ссылку зослати в Москву. И гетман Бруховецкий, рушивши от Нежина, роспустиль новопоставленных полковников тих, которые з ним з Запорожа выйшли, по усех столечных городах, придавши каждому полковникове по сто человека козаков, которым по усех полках жупаны давано, а з млинов сами розмеры брали и куды хотели оборочали, людем зась несносную обиду чинили, а звлаща значным, бо были межи ними, который служил у якого человека значного, то юже свое зомщовали на господарах, ежели которого якого часу за який проступок побил албо злаял, як всяково в дворе бывает.
Того ж лета под час тоей рады у Паволочи перше был полковником Иван Попович, а напотом стал священником; аже оному чинили укоризну жиды и иные, знову хотячися привернути до Киева, знову узялся за полковницство и жидов казал усех выбити, только ж оному не дано помочи з Киева и Сомка узято, на которого мел надею. Итак прийшло войско от Тетери гетмана, и оный, не хотячи места згубити, здался, которого страчено; бо тие посланце от того паволоцкого попа до Бруховецкого удалися о помочь, але оный ничого не дал помочи Паволочи, а рушивши з под Нежина у Переясловле, и там стоял з войском у Креста; на которого Татаре приходили, але нечого не вскурали. И за другим разом Татаре того ж лета выйшли, але козаки оных добре громили, нагнали у Днепр у Веремеевци, где их много по-
