гетманъ Выговскій, войско вшиковавши козацкое и полскіе корогвы, просто на Сосновку рушилъ, а ханъ зъ Ордами на Пустую Торговицу рушилъ зъ людомъ перебраннымъ до бою. И тамъ прійшовши гетманъ Выговскій до Сосновки къ переправѣ, засталъ великіе войска его царскаго величества, съ которыми былъ околничій князь Григорій Ромодановскій и князь Пожарскій и инныхъ много началныхъ людей конныхъ и пѣшихъ, и на килка годинъ у той переправи велми бой былъ, але ханъ зъ ордами, съ тылу отъ Конотопу ударивши, оныхъ зламалъ, где за одинъ часъ болей нѣжъ на двадцать тысячей албо на тридцать люду его царского величества полегло. А князь Ромодановскій зъ того бою здорово увойшолъ, а князя Пожарского живо поймано, которого ханъ стративъ того жъ часу, скоро приведено, для того, же хану домовлялъ.
Того жъ року іюля 29 дня и Гуляницкій зъ войскомъ въ Конотопѣ зосталъ волнымъ отъ обложення, которыхъ толко было полтретѣ тысячи. А князь Трубецкій, видячи, же на войско трудно отъ Орды, таборъ справивши и войско вшиковавши, третого дня рушилъ съ подъ Конотопу и такъ оборонною рукою ажъ до Путивля прійшолъ юже безъ шкоды. А гетманъ Выговскій зъ войскомъ зъ Ордами, отъ Путивля отступивши, подъ Гадяче потягнулъ и, тамъ ставши, Орду съ козаками выслалъ въ землю московскую задля добычи и ижбы пустошили, и тамъ же подъ Гадячемъ докончилъ згоды зъ королемъ полскимъ, на томъ постановивши, же самъ воеводою кіевскимъ былъ, а съ каждого полку козаковъ по килка сотъ до шляхетства мѣли быть приняти; также шляхта вся и козаки трохъ воеводствъ: Кіевского, Чернѣговского, Брацлавского, въ Кіевѣ усѣ суды и справы имѣли отправовати, не ѣздячи до Люблина, а нѣ тежъ до Варшавы на сеймъ; що и привилеями южъ иствержено было. Тогда жъ гетманъ Выговскій, тамъ стоячи, городы и тіе, съ которыхъ козаки были при войску Московскомъ, якъ то: Роменъ, Миргородъ, Веприкъ и инные, казалъ зганяти за Днѣпръ, а городы попалити. Того жъ року тая згода зъ королемъ полскимъ розорвалася, бо гетманъ Выговскій, повернувши до Чигирина, войска роспустилъ, ханъ у Крымъ повернулъ, набравши ясыру, а корогвы зятяговые полскіе на станцію росположилися и въ полкъ Нѣжинскій и Чернѣговскій, надъ которыми старшій былъ панъ Немѣричъ. А Юрій Хмелницкій, жалуючи зневаги своей, же ему гетманство отнято, выслалъ за пороги слугу своего Бруховецкого до войска, просячи, щобъ выйшли. Того жъ року полковникъ переясловскій Цюцюра, хотячи себѣ гетманства, съ порады протопопы нѣжинскаго Максима и Васюты козака, изъ собою зприсягшися въ полѣ зачалъ новую рѣчъ, бо будучи старшимъ въ городѣ Переяславлѣ и которыхъ козаковъ значныхъ, до себе зазвавши въ артель по одинцемъ, казалъ повязати, а напотомъ и позабивати на смерть, и послалъ до Кіева до боярина и воеводы кіевского Шерометева людей, просячи, жебы ему далъ московскихъ, що и одержалъ, и заразъ того жъ часу, т.
гетман Выговский, войско вшиковавши козацкое и полские корогвы, просто на Сосновку рушил, а хан з Ордами на Пустую Торговицу рушил з людом перебранным до бою. И там прийшовши гетман Выговский до Сосновки к переправе, застал великие войска его царского величества, с которыми был околничий князь Григорий Ромодановский и князь Пожарский и инных много началных людей конных и пеших, и на килка годин у той переправи велми бой был, але хан з ордами, с тылу от Конотопу ударивши, оных зламал, где за один час болей неж на двадцать тысячей албо на тридцать люду его царского величества полегло. А князь Ромодановский з того бою здорово увойшол, а князя Пожарского живо поймано, которого хан стратив того ж часу, скоро приведено, для того, же хану домовлял.
Того ж року июля 29 дня и Гуляницкий з войском в Конотопе зостал волным от обложення, которых толко было полтрете тысячи. А князь Трубецкий, видячи, же на войско трудно от Орды, табор справивши и войско вшиковавши, третого дня рушил с под Конотопу и так оборонною рукою аж до Путивля прийшол юже без шкоды. А гетман Выговский з войском з Ордами, от Путивля отступивши, под Гадяче потягнул и, там ставши, Орду с козаками выслал в землю московскую задля добычи и ижбы пустошили, и там же под Гадячем докончил згоды з королем полским, на том постановивши, же сам воеводою киевским был, а с каждого полку козаков по килка сот до шляхетства мели быть приняти; также шляхта вся и козаки трох воеводств: Киевского, Чернеговского, Брацлавского, в Киеве усе суды и справы имели отправовати, не ездячи до Люблина, а не теж до Варшавы на сейм; що и привилеями юж иствержено было. Тогда ж гетман Выговский, там стоячи, городы и тие, с которых козаки были при войску Московском, як то: Ромен, Миргород, Веприк и инные, казал зганяти за Днепр, а городы попалити. Того ж року тая згода з королем полским розорвалася, бо гетман Выговский, повернувши до Чигирина, войска роспустил, хан у Крым повернул, набравши ясыру, а корогвы зятяговые полские на станцию росположилися и в полк Нежинский и Чернеговский, над которыми старший был пан Немерич. А Юрий Хмелницкий, жалуючи зневаги своей, же ему гетманство отнято, выслал за пороги слугу своего Бруховецкого до войска, просячи, щоб выйшли. Того ж року полковник переясловский Цюцюра, хотячи себе гетманства, с порады протопопы нежинского Максима и Васюты козака, из собою зприсягшися в поле зачал новую реч, бо будучи старшим в городе Переяславле и которых козаков значных, до себе зазвавши в артель по одинцем, казал повязати, а напотом и позабивати на смерть, и послал до Киева до боярина и воеводы киевского Шерометева людей, просячи, жебы ему дал московских, що и одержал, и зараз того ж часу, т.
