въ лѣтописи нашей, послѣ перевода, множество прибавленій, отмѣченныхъ знакомъ, поставленнымъ въ началѣ и концѣ каждаго изъ нихъ. Неизвѣстно, продолжалъ я, откуда и кто ихъ внесъ сюда. Но теперь открывается, что эти привнесенія принадлежатъ вовсе не переводчику, потому что ихъ находимъ и въ спискѣ Юзефовича, слѣдовательно, переводившій имѣлъ подъ руками списокъ, совершенно сходный съ спискомъ Юзефовича. Но на какомъ основаніи онъ отмѣчалъ особымъ знакомъ именно то только, чего не встрѣчаемъ въ спискѣ Третьякова? Вѣроятно, у переводчика было два списка, полнѣйшій, Юзефовичевскій, и кратчайшій, Третьяковскій, и онъ отмѣчалъ особымъ знакомъ (/) все лишнее противу послѣдняго. Однако, краткость этого наводитъ на мысль, чуть ли онъ не есть тотъ самый, который вышелъ изподъ пера своего сочинителя, т. е., онъ-то, за исключеніемъ Лѣтописца, помѣщеннаго въ началѣ, составляетъ Лѣтопись самовидца о войнахъ Хмельницкаго и послѣдующихъ гетмановъ, и потому она должна продолжаться до того мѣста, до коего въ немъ доведена. Къ сожалѣнію, списокъ съ списка Третьякова, присланный мнѣ, простирается только до 1690 г., и то съ пропускомъ нѣсколькихъ лѣтъ, съ 1683 по 1687. Г. Кастомаровъ пишетъ мнѣ, что въ спискѣ его недостаетъ не болѣе страницы, и притомъ въ немъ упомянуто о событіяхъ нѣсколькихъ лѣтъ чрезвычайно кратко, стало быть, и онъ можетъ окончиваться именно 1701 годомъ, которымъ, по мнѣнію г. Кулѣша, самовидецъ завершилъ свою лѣтопись, какъ свидѣтельствуетъ то и самой слогъ въ описаніи послѣдующихъ лѣтъ, совершенно отличный отъ предыдущаго. Какъ бы то ни было, считаю необходимымъ помѣстить сдѣсь, подъ цифрами, всѣ тѣ мѣста списка Юзефовичева, которыя пропущены или, вѣроятно, вовсе не были, въ спискѣ Третьякова. Такъ сюда относятся слѣдующія извѣстія:
„Тогожъ року якійсь Капѣтонъ секту всчалъ, же живо люде въ огнь на спаленя ишли.“
„Тогожъ року полковникъ Стародубовскій Петро Рославецъ, который презъ килканадцять лѣтъ полковникомъ будучи, аже не захотѣвши быти подъ послушенствомъ Гетмана своего, пойшолъ на Москву у килкадесять коней, хотячи поддати Стародубъ, жебы зоставалъ якъ городы Украинскіе Московскіе, Суммы и Рыбное, але тая надѣя оного оминула, бо на тое непозволенно, любо зраду оного приняти, але напотомъ за посланцами Гетманскими за сторожу оного взято и отослано зъ Москвы на Украину до Гетмана, и отдано на судъ войсковый, который окованъ у Гетмана сидѣлъ, а на съѣздѣ суженъ зосталъ усею старшиною на горло у Батуринѣ, а протопопу Нѣжинского, Симеона, въ монастыръ, который зъ онымъ былъ на Москвѣ въ одной радѣ.“
45. Въ Юзефовичевомъ начинается такъ: „Зима барзо великая была такъ снѣгами, якъ тожъ и морозами и мало который день былъ безъ вѣтру, и тривала снѣгами и морозами великими близко до святого Георгія, же юже людемъ на Сѣверу не тилко сѣна, але и со-
