катеръ, который недолго держался у борта: оторваннаго и съ обломками веселъ, его понесло отъ корабля. Кто же за отсутствіемъ командира исправлялъ его обязанность, не знаю; ибо всѣ офицеры были разбросаны по всему кораблю, и ходящее черезъ него волненіе, не позволяло дѣлать никакихъ распоряженій.»
Мичмана Ренненкампфа: «Капитанъ, перебравшись съ ростеръ по барказу на ютъ, стоялъ на правой сторонѣ, держась за бизань-ванты. Въ это время я спасался на снастяхъ около бизань-мачты, и видѣлъ какъ Капитана снесло волной за бортъ. Кто послѣ Капитана оставался исправляющимъ его должность, не знаю; потому что мы всѣ были разбросаны волненіемъ.»
Мичмана Левина: «Я видѣлъ Капитана своего, какъ его вытащили, утопающаго, со шканецъ на ютъ. А какимъ образомъ онъ съѣхалъ съ корабля, я не видѣлъ; ибо самъ находился въ мучительномъ состояніи, висѣвши на рукахъ на крюйсельномъ марса-шкотѣ, и видя ужасы смерти подъ собою, былъ въ крайности.»
Мичмана Ершева: «Съ началомъ разсвѣта 31-го числа августа, я былъ на шканцахъ, со многими изъ людей тутъ же находившихся, и когда первая волна вступила на шканцы, то мы находились въ опасности быть раздавленными катеромъ, который бросило съ правой стороны на насъ; я тогда перешелъ по катеру на ютъ, куда и Капитанъ изъ барказа, наполненнаго водою, былъ вытащенъ, почти тогда же; но спустя нѣсколько времени, я Капитана уже не видѣлъ; и полагалъ, что онъ со множествомъ другихъ сдѣлался жертвою сего несчастія. Вмѣсто же Капитана, кто принялъ обязанность исправлять командирскую должность, того я не знаю: во весь тотъ день я съ прочими товарищами до самыхъ сумерекъ находился на ютѣ; при наступленіи же темноты, вода еще болѣе прибывшая на ютъ, вытѣснила многихъ изъ насъ, и всю слѣдующую ночь я пробылъ на бизань-вантахъ.»
