Снявшись изъ Кронштадта 14 октября, нагруженный разною провизіею для Ревельскаго порта, 16-го остановился на якорѣ, по причинѣ противнаго вѣтра, за о. Соммерсомъ. 19-го подорвало канатъ, и командиръ хотѣлъ было другой бросить; но команда, которой было 42 человѣка и еще 4 женщины, представляла ему, что другой канатъ тоже можетъ лопнуть, и тогда послѣдуетъ неминуемая всѣхъ гибель. Согласившись на такія убѣжденія, командиръ отправился обратно въ Кронштадтъ; однакожъ, увидѣвъ ночью вблизи берегъ, сталъ на якорь у Чернаго мыса; а поутру, такъ какъ вѣтеръ перешелъ къ SO, укрылся въ Біэркэ-Зундѣ. Простоявъ здѣсь до 27 октября, въ четвертомъ часу пополудни этого дня снялся съ попутнымъ восточнымъ вѣтромъ, направляясь къ мѣсту назначенія, въ Ревель. Вѣтеръ былъ свѣжій и гальотъ шелъ по 6 и 7 узловъ. Часа черезъ два изорвался фокъ; вскорѣ потомъ вырвало шкоты у топселя, и парусъ этотъ «мотало вѣтромъ»; почему и немогли убрать его; около того же времени лопнулъ фалъ у кливера; гальотъ оставался подъ однимъ гротомъ. Ночью, неизвѣстно въ какое именно время, вахтенные матросы, замѣтивъ въ правой рукѣ огонь верхняго Гогландскаго маяка, а впереди берегъ и буруны, доложили объ этомъ командиру. Командиръ, немедленно вышедшій изъ каюты, приказалъ положить лѣво на бортъ. «Между тѣмъ гальотъ вдругъ бросило почти къ самому берегу, и нашедшимъ валомъ, налило полонъ водою». Во то время командиръ приказалъ рубить мачты; но «по ночному времени скоро не могли отыскать топора»; гальотъ же ударило самымъ носомъ о берегъ; при третьемъ ударѣ, мачты сломились сами собою, а четвертымъ «разшибло галіотъ весь на шесть штукъ, и всѣхъ бросило въ воду....» Два матроса, Степановъ и Родіоновъ, выброшенные волненіемъ на берегъ, оставались на немъ безъ памяти до самаго утра, когда очнувшись, пошли въ ближнюю де-
