«По распоряженію Капитана, судовой образъ и денежный сундукъ, были вынесены на верхъ.
«Началась переправа: сначала образъ, потомъ больные, потомъ офицеры, по назначенію Капитана, и команда. По мѣрѣ того, какъ команда переходила на берегъ, Капитанъ посылалъ одного изъ офицеровъ. Сундукъ дошелъ только до марса; но тамъ буруномъ его смыло, и у людей, не смотря на ихъ старанія, не хватило силы его вытащить.
«Наконецъ остались на палубѣ Капитанъ, Мичманъ Эгершельдъ и я. «Не угодно ли господа идти? пора!» сказалъ Капитанъ. Мы пошли, съ разрывающимся сердцемъ; Капитанъ за нами. Съ полдороги я вернулся на транспортъ, по своей надобности: на верхней палубѣ было уже воды поколѣно; хочу опять идти на берегъ по мачтѣ: нельзя, она свалилась.
«Въ самомъ началѣ бѣдствія спустили съ правыхъ боканцевъ вельботъ; на немъ, съ хронометрами въ рукахъ, были оба наши штурмана, юнкеръ Колзаковъ и матрозъ Новочиновъ. Я вскочилъ на планширъ, размахнулся, перелетѣлъ сажени двѣ съ половиною и упалъ въ воду, возлѣ самой шлюпки. Колзаковъ схватилъ меня за воротъ, я ухватился за бортъ, и кое-какъ выкарабкался. Намъ предстояла вторая переправа; мы подтянулись къ мачтѣ, подали хронометры и всѣ счастливо выбрались, кромѣ матроса Новочинова. Въ эту минуту «Нѣманъ» перекачнулся, изчезъ изъ глазъ нашихъ и увлекъ за собою гротъ-мачту. Мы едва успѣли схватить, бывшаго на ней Капитана. Матросы увидѣвъ, что при погруженіи транспорта, Капитанъ находился еще на мачтѣ, бросились впередъ, съ опасностію столкнуть нѣсколько человѣкъ въ воду, и кричали: «а командира-то! спасите командира!» Его схватили въ то время, когда мачта, увлеченная погрузившимся транспортомъ, пошла ко дну.
