Бѣдный «Нѣманъ» лежалъ на нихъ бортомъ, и бился до тѣхъ поръ, пока не ушелъ совсѣмъ ко дну… Море бушевало и страшный бурунъ разбивался о камни; вѣтеръ свистѣлъ между снастями и паруса хлопали; возлѣ гротъ-мачты усердно дѣйствовали помпами; на ютѣ палили изъ пушекъ; на гротъ-русленяхъ жгли фальшфейеры. У штурвала стоялъ нашъ Капитанъ. Спокойно и хладнокровно отдавалъ онъ приказанія, наблюдая, чтобы все исполнялось въ точности.
«Наконецъ, мало по малу начало свѣтать и мы увидѣли, что транспорту нѣтъ спасенія; что мы должны съ нимъ проститься; но, что съ Божіею помощію, можемъ еще какъ нибудь выбраться на берегъ. Берегъ находился отъ насъ саженяхъ въ восьми.
«Капитанъ, видя что мѣшкать нечего, и что для спасенія «Нѣмана» больше ничего сдѣлать нельзя, приказалъ достать два запасныхъ марса-рея и спустить ихъ за корму, на мысокъ, выдававшійся отъ островка. Дружно взялись за это матросы, и въ четверть часа реи были спущены; но надобно было ихъ закрѣпить. Матросъ Бугаевъ, обвязавшись концомъ, три раза пытался перебраться на берегъ; но каждый разъ былъ сбиваемъ буруномъ; онъ хотѣлъ идти снова, но его удержали. Увидѣвъ невозможность укрѣпить марса-рей на берегу, Капитанъ приказалъ изготовить топоры для рубки гротъ-мачты, предполагая, что она ляжетъ на скалу, и что по ней удобно будетъ перейти на берегъ.
«Капитанъ еще прежде спросилъ у нашего ревизора, Лейтенанта Гадда: спасены ли книги? и изъявилъ сожалѣніе, когда тотъ отвѣчалъ, что не спасены, потому что писарь забылъ ихъ внизу. Желая исполнить волю капитана, Лейтенантъ Гаддъ топоромъ прорубилъ гротъ-люкъ, и такъ какъ въ жилой палубѣ было уже фута три воды, то на концѣ спустилъ туда писаря; послѣдній не могъ найти книгъ. Видя это, г. Гаддъ самъ обвязался концомъ и спу-
