«Изъ рапорта командира шхуны Смѣлая видно, что сначала боры, въ продолженіе болѣе 47 часовъ, онъ, офицеры и команда находились въ безпрерывной авральной работѣ, занимаясь очисткою льда съ корпуса судна, рангоута и снастей; для чего употреблялось все то, что могло служить къ этой цѣли, даже и абордажное оружіе, раскаленное желѣзо и кипятокъ; заблаговременно брошены съ кнанболъ якоря, орудія перетащены къ кормѣ; но всѣ эти предосторожности мало помогали: шхуна погружалась болѣе и болѣе, и ей угрожала неминуемая гибель. Въ такомъ положеніи находилась она къ 4 часамъ утра 14 Января. Нетеряя присутствія духа, командиръ прибѣгнулъ къ послѣднимъ средствамъ для облегченія судна. Приказано было сбросить брифокъ-рей, обрубить утлегарь до эзельгофта, съ бакштагами и штагами; съ величайшею опасностію посланы были люди для обрубки на мачтахъ такелажа. Хотѣли выбросить за бортъ орудія, но непредстояло къ тому никакой возможности. Всѣ они, съ своими станками, какъ будто приросли къ своимъ мѣстамъ, составляя сплошныя массы льда. Нельзя также было и подумать объ открытіи бортовъ; всѣ усилія были обращены къ обрубкѣ льда вездѣ, гдѣ только было возможно. Командиръ и офицеры, находясь безотлучно при работѣ, не смотря на изнеможеніе и жестокую стужу, поощряли людей. Нѣкоторые изъ нихъ, равно какъ и изъ нижнихъ чиновъ, подвергались ушибамъ отъ падающихъ съ мачтъ и стенегъ ледяныхъ глыбъ. Такимъ то напряженнымъ усиліямъ экипажъ и судно обязаны своимъ спасеніемъ.»
«Но совсѣмъ другая участь постигла тендеръ Струя....»
«Дѣйствіе этой боры было жестоко не только въ Новороссійскѣ, но и по всему Черному морю. Изъ донесенія командира 16 п. шхуны Ласточка Капитанъ-Лейтенанта Данилевскаго видно, что онъ въ море подвергался такой-же опасности. Выйдя изъ Севасто-
