ревѣлъ съ ужасающей силой, мракъ былъ непроницаемый, куски льда величиною въ пушечное ядро, безпрестанно падали со снастей и многихъ переранили; морозъ стоялъ 14° Реомюра. Поэтому легко можно судить, что мы съ нетерпѣніемъ ожидали разсвѣта. Въ 8-мъ часу начало разсвѣтать, но положеніе наше не сдѣлалось отъ этого лучше: вѣтеръ былъ въ прежней силѣ, туманъ такъ густъ, что находясь антретно въ 80 саженяхъ отъ берега, ничего не было видно. Наконецъ въ 9-мъ часу туманъ началъ рѣдѣть, и картину, представившуюся нашимъ глазамъ, нельзя описать. Пароходъ Боецъ на мели и на боку лѣвѣе насъ; правѣе за крѣпостью бригъ Паламедъ, съ переломленной гротъ-мачтой, на боку, бьется на каменномъ рифѣ; а дальше за карантиномъ транспортъ Гостогай кормой на мели, но еще удерживаемый прямо противъ вѣтра двумя цѣпями; у насъ же подъ вѣтромъ буруны кипѣли, какъ вода въ паровомъ котлѣ. Вѣтръ тогда-же не много смягчился и надежда удержаться на якоряхъ ожила; но послѣ полудни онъ возобновился въ прежней силѣ, и насъ начало по немногу дрейфовать, такъ что въ 7 часовъ вечера подъ кормою было 1612 футъ. Въ исходѣ 8-го часа лопнулъ запасный канатъ съ лѣвой стороны и вскорѣ руль начало стучать; его тотчасъ сняли съ петель и спустили на воду; корветъ еще немного стоялъ покойно, но въ половинѣ 9-го часа почувствовали первый ударъ и корветъ началъ сильно биться, все болѣе и болѣе подвигаясь къ берегу; въ полночь открылась сильная течь, такъ что помпы едва успѣвали откачивать воду. На разсвѣтѣ 14 числа имѣли мы подъ кормою 8 футовъ, и корветъ стоялъ довольно спокойно на песчаномъ грунтѣ, въ 40 саженяхъ отъ берега.»
«Но какъ описать вамъ чувство овладѣвшее нами, когда при рѣдѣющемъ туманѣ, напрасно начали мы искать тендера. Вскорѣ удостовѣрились въ ужасной истинѣ, что онъ съ офицерами и съ командой затопленъ; ибо на поверхности воды виднѣлся только топъ
